Ричард Бокэм - Иисус глазами очевидцев Первые дни христианства: живые голоса свидетелей

В том, что Папий знал Евангелие от Иоанна, сомневаться не приходится [578]. В главе 2 мы уже отмечали, что список из семи учеников, приводимый Папием (Евсевий, Церковная история, 3.39.4) — несомненно, «иоанновский»: шестеро из них появляются в нем в том же порядке, как и в Евангелии от Иоанна (Ин 1:40–44; 21:2; Андрей, Петр, Филипп, Фома, Иаков, Иоанн) [579]. Из Иоаннова списка опущен только Нафанаил — несомненно, потому, что Папий хотел сохранить символическое число семь и при этом вставить в список Матфея, не упомянутого у Иоанна, однако важного как автор Евангелия. Кроме того, можно отметить, что Ириней (Против ересей, 5.36.1–2) приписывает «старцам» пассаж, включающий цитату из Ин 14:2 и, возможно, заимствованный у Папия [580]. (Существует также армянская ссылка на Папия, по–видимому, связанная с его замечанием на Ин 19:39 [581], хотя достоверность этого свидетельства не вполне надежна.) Евсевий, без сомнения, имел свои причины не цитировать то, что писал Папий о Евангелии от Иоанна — особенно если, как я полагаю, Папий приписывал это Евангелие не Иоанну Зеведееву, а другому ученику Иисуса, которого он называет Старцем Иоанном [582]. Однако у Евсевия были и свои представления относительно хронологической последовательности в Евангелиях — он полагал, что в этом отношении между ними нет противоречий (Евсевий, Церковная история, 3.24.5–16) [583]. Он цитирует Папия, чтобы установить апостольское происхождение Евангелий; взгляды Папия на отсутствие в них «порядка» для него не имеют значения. Однако самого Папия, по–видимому, интересовало не столько происхождение Евангелий от апостолов, сколько объяснение того, почему Евангелия, по общему убеждению, восходящие к апостолам, столь различаются по своей «упорядоченности».

Почему Папий считал, что и Евангелию от Марка, и Евангелию от Матфея не свойствен «порядок», которого мы вправе ожидать, если речь идет о воспоминаниях очевидцев? Вероятно, потому, что ему было известно еще одно Евангелие, также восходящее к очевидцу, хронологическая последовательность событий в котором явно отличалась от хронологии Марка и Матфея и «порядок» которого казался ему более верным. Из позднейших святоотеческих рассуждений о различиях между Евангелиями мы узнаем, что различия между синоптиками не были для древних читателей особенно существенными, в отличие от очевидных хронологических расхождений между синоптиками и Иоанном, особенно в начале этих Евангелий (Ориген, Комментарии к Иоанну, 10.2,6,14–15; Епифаний, Панарион, 51.4.5–10, 17.11–18.1, 18.6, 21.15–16, 22.1–2, 28.6, 30.14 [584]; ср. Канон Муратори, стихи 16–26; Тертуллиан, Против Маркиона, 4.2.2). Создание «Диатессарона», в котором Татиан искусно сплел повествования четырех канонических Евангелий в одно, тоже, без сомнений, было вызвано, скорее, хронологическими разногласиями между Евангелиями, чем различиями в параллельных эпизодах. Татиан не всегда предпочитает хронологический порядок Иоанна, однако склонен принимать авторитет Иоанна в отношении точности указаний на время действия [585].

Папий, разумеется, заявлял, что свое собрание логий Господних, почерпнутое из устных источников, представил в строгом и правильном порядке (synkatataxai, Евсевий, Церковная история, 3.39.3) [586]. Однако, поскольку в своем замечании о Марке он выразил убеждение, что лишь очевидец способен придать биографическим материалам правильный порядок, то, по всей видимости, порядок его собственного труда был заимствован им у кого–то из очевидцев. К сожалению, мы не знаем, расположил ли Папий евангельские предания в тематическом порядке или согласно хронологической структуре, известной ему из Евангелия от Иоанна: однако, скорее всего, он последовал одному из этих двух методов упорядочения материала.

Евангелие от Иоанна предлагает намного более разработанную и более точную хронологическую структуру, чем любое из синоптических Евангелий; читая его, не приходится сомневаться в том, в какой из четко датированных периодов служения Иисуса произошло то или иное событие. К тому же оно практически лишено характерной для синоптиков формы «собрания анекдотов». Сюжетные эпизоды и речи у Иоанна, как правило, довольно обширны и зачастую тесно связаны между собой. Несомненно, Евангелие от Иоанна должно было казаться Папию куда лучшим образцом исторического сочинения, чем Евангелия от Марка и от Матфея. В нем не только имеется хронологичеекая последовательность — оно близко к идеалу единого «бесшовного» повествования, характерного для лучших исторических трудов (Лукиан, Как надо писать историю, 55).

Подытожим сказанное: мы видим, что Папий противопоставляет недостаток упорядоченности в Евангелиях от Марка и от Матфея тому порядку, который можно найти в Евангелии от Иоанна [587]. То, что все три Евангелия исходят от очевидцев, он принимает как само собой разумеющееся; однако, в то время как Евангелие от Иоанна действительно написано очевидцем, Евангелия от Марка и от Матфея (в известных Папию формах) отстоят на одну ступень передачи от непосредственного сообщения очевидца. В случае с Евангелием от Марка устное свидетельство Петра было переведено и записано Марком, чем и объясняется недостаток в нем «порядка», то есть литературной обработки — под коей Папий, учитывая обычную историографическую практику, имеет в виду связную хронологическую последовательность и датировку событий. Самого Марка, по его мнению, следует не критиковать, а, скорее, хвалить за то, что он сознательно ограничил себя записью показаний Петра, не более и не менее, и не стал приводить этот материал в порядок, который, не будучи сам очевидцем, не сумел бы правильно соблюсти. Таким образом, Евангелие от Марка в глазах Папия представляет собой незавершенный исторический труд: Марк выполнил первую часть задачи историка — записал свидетельство очевидца, однако не мог закончить работу — правильно скомпоновать материал [588]. С учетом этого ограничения, Папий высоко ценит Евангелие от Марка за точную запись хрий, переданных Петром. Евангелие от Матфея в известной Папию греческой форме он тоже противопоставляет Евангелию от Иоанна, также указывая на недостаток в нем порядка, но по иной причине. В изначальном еврейском или арамейском сочинении, написанном самим очевидцем Матфеем, порядок был, поскольку Матфей способен был его соблюсти; однако, по мнению Папия, затем этот порядок был нарушен переводчиками, которые при переводе Евангелия на греческий позволяли себе менять его композицию. Такие оценки Евангелий от Марка и от Матфея прекрасно укладываются в предположение, что превыше всего Папий ценил Евангелие от Иоанна, написанное очевидцем и предлагающее точную хронологическую последовательность событий. Именно в сравнении с Евангелием от Иоанна Евангелия от Марка и от Матфея кажутся Папию неупорядоченными; однако, не желая отвергать эти Евангелия, он находит объяснение тому, почему они лишены порядка, но тем не менее ценны своей близостью к свидетельствам очевидцев.