Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том I

(4) Обещание (2:38–39): «И примите дары Духа Святого. Ибо обещание принадлежит… всем… кого бы ни призвал Господь Бог наш». (Хотя здесь звучит призыв к слушателям изменить свою жизнь, приоритет в обращении остается за Богом.) На Петра и его спутников сошел Святой Дух, и они обещают, что тот же Святой Дух будет дан всем верующим. В христианстве нет людей второго сорта, и равенство в обретении Духа будет реализовано, когда начнется крещение язычников (Деян 10:44–48). К этому принципу апеллировали, когда возникали неизбежные споры по поводу особых ролей (1 Кор 12).

Согласно Деян 2:41, из слушателей проповеди Петра около трех тысяч человек выполнили эти требования и крестились. Далее описана их жизнь. Здесь автор Деян очень тщательно просеял и обработал известные ему предания, поэтому его рассказ носит глубоко богословский характер. Резюме в 2:42–47 называет четыре особенности общинной жизни ранних верующих [498] О роли резюме в Деян см. ниже, «Источники». Автор остановился на тех особенностях, которые считал самыми важными и актуальными: для него первоначальная община была образцом христианства. . Несколько идеалистически Деян рисуют первые годы иерусалимского христианства (примерно до 36 года) как время единодушия [499] Применительно к событиям первых глав Деян, действие которых происходит в Иерусалиме сразу после воскресения, понятие «христианство» — анахронизм. Специального обозначения в ту пору не существовало. Если верить автору Деян (11:26), понятие «христиане» появилось в Антиохии (видимо, в конце 30–х годов). Однако для простоты мы примем этот анахронизм. (1:14; 2:46; 4:24; 5:12). Упомянутые четыре особенности мы рассмотрим в следующем порядке: koinönia, молитвы, преломление хлеба, учение апостолов.

(1) koinōnia («товарищество», «община»). Практика крещения отражала тягу к единению, и верующие быстро образовали отдельную группу. Судя по широкому распространению в НЗ термина koinōnia (от греч. koinos — «общий»), верующие глубоко ощущали свою общность. Иногда это слово переводят как «товарищество»; буквальный смысл — «общение»: Дух сплачивает людей в «общину». Понятие koinōnia, возможно, отражает какое‑то более раннее семитское название иудео–христиан, сопоставимое с самообозначением кумранитов как «йахад» (евр. «целостность, единство») [500] Еще одно возможное раннее название — «Путь»: например, Деян 24:14 («на Пути… я… служу Богу отцов наших…», КП); см. также Деян 9:2; 19:9, 23; 22:4; 24:22. Таково было и одно из самоназваний кумранитов: вступая в общину («йахад»), они уходят в пустыню готовить путь Господу. Это — аллюзия на возвращение Израиля из плена (Ис 40:3), когда Израиль шел по подготовленному Богом «пути» в Землю Обетованную. Название, ставшее наиболее распространенным (ekklēsia, «церковь»), возможно, намекает на первый исход, то есть, возникновение Израиля. Во Втор 23:2 (LXX) еврейское слово qāhāl («собрание») переведено как ekklēsia: Израиль в пустыне описывается как «церковь Господня». . Согласно Деян 2:4445,4:34–5:11, общинники практиковали добровольную общность имущества. Хотя автор Деян и преувеличивает (« все имущество»), общность имущества у кумранитов показывает, что такая практика было возможна для группы иудеев, убежденных в наступлении последних времен, а потому не видевших смысла в материальном обогащении [501] Лука больше других евангелистов настаивает на том, что богатство мешает христианской жизни и богачам грозит опасность (1:53; 6:24; 12:20–21; 16:22–23). Хотя христиане не знают времена и сроки окончательного наступления Царства Божьего (Деян 1:7), в своих ценностях они не должны ориентироваться на долговечность мира сего. . Однако не привел ли такой «христианский социализм» к обнищанию иерусалимской общины? Павел упоминает нищих (христиан) Иерусалима, для которых он собирал деньги (Рим 15:26; Гал 2:10; 1 Кор 16:1–3). Желание языкохристиан из отдаленных церквей поделиться частью имущества с иерусалимскими иудео–христианами было для Павла осязаемым доказательством общности, koinōnia, связывающей христиан, — внешним проявлением общей веры и общего спасения, лежащих в основе «общины». Важность сохранения этой общности можно видеть на примере Гал 2:9, где Павел считает иерусалимское решение о язычниках (около 49 года) большим успехом, поскольку лидеры Иерусалимской церкви подали ему и Варнаве руку koinönia. С точки зрения Павла, разрыв koinōnia между церквами иудеев и язычников противоречил бы единству Бога и единству Духа [502] Лишь к концу новозаветного периода появляется ясное свидетельство разрыва христианской koinönia. Автор 1 Ин, считающий koinönia «с нами» необходимой для koinönia с Отцом и Святым Духом, осуждает «тех, которые вышли от нас», как антихристов (1:3; 2:18–19). .

(2) Молитвы. Молитвы друг за друга были еще одним аспектом koinōnia, и Павловы письма красноречиво свидетельствуют о его постоянных молитвах за основанные им общины. Как молились первые иудео–христиане? Будучи иудеями, они читали те же молитвы, что и раньше, а новые молитвы слагали по иудейским образцам. К числу последних автор Деян, возможно, отнес бы гимны/песни из рассказа Лк о детстве (сочиненные, видимо, христианами и вложенные евангелистом в уста персонажей своего Евангелия). Как и иудейские гимны того времени (например, из 1 Макк и 1QH), они полны ветхозаветных аллюзий. Кроме того, ранние христиане могли воспринять особенности молитвы Иисуса (ср. молитву Господню в Лк 11:2–4, некоторые прошения которой похожи на прошения синагогальных молитв). Постепенно христианская молитва сосредоточилась на упоминании и восхвалении совершенного Иисусом.

(3) Преломление хлеба. Согласно Деян, ранние христиане (например, Петр и Иоанн) часто или даже ежедневно молились в Храме (2:46; 3:1; 5:12, 21,42). Значит, у первых иудео–христиан не произошло изменения в обычном молитвенном распорядке. «Преломление хлеба» (по–видимому, евхаристия) дополняло, а не заменяло жертвоприношения и участие в храмовой службе. Отметим последовательность в 2:46: «Днем они совместно усердствовали в храме… преломляя хлеб дома». Как ранние христиане понимали евхаристию? В середине 50–х годов Павел (1 Кор 11:23–26) упоминает о порядке совершения евхаристии, который был передан ему (видимо, в 30–х годах): «Ибо всякий раз, как вы едите этот хлеб и пьете чашу, — вы смерть Господа возвещаете, пока Он не придет». Воспоминание о смерти Господа может быть связано с иудейским обычаем истолковывать элементы пасхальной трапезы (евр. zikkārōn; греч. anamnēsis), — но в центре внимания уже не исход, а распятие/воскресение. Слова «пока Он не придет» отражают эсхатологизм, который присущ молитве Господней и «Марана фа» (Mārana' 'āihā ': «Господь наш, приди!»), а здесь связан со смыслом священной трапезы. Упоминания о явлениях Воскресшего на трапезах (Лк 24:30, 41–43; Ин 21:9–13; Мк 16:14), когда Иисуса узнавали в преломлении хлеба (Лк 24:35), возможно, связано с верой в Его присутствие на евхаристии [503] В этих деталях мы можем увидеть истоки более позднего евхаристического богословия. Например, идея евхаристии как жертвы может быть связана с поминанием смерти Господа, а идея действительного присутствия Христа в евхаристии — с верой в то, что воскресший Господь появлялся на трапезах и снова вернется во время священной трапезы. . Ритуальная пища, которую вкушали лишь верующие в Иисуса, была одним из важнейших проявлений koinōnia и способствовала формированию христианского самосознания.