Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том I

Помимо этого есть специфические вопросы, связанные с синоптическими Евангелиями. Тесные параллели между синоптиками наводят на мысль о литературной зависимости, но кто от кого зависит? Было ли Евангелие от Марка самым ранним, впоследствии использованным Матфеем и Лукой? Были ли Мф и Лк написаны независимо друг от друга, или автор Евангелия от Луки опирался на информацию из Мф (помимо Мк)? В двух последних подразделах мы рассмотрим синоптическую проблему и существование «Q».

В новозаветные времена слово euaggelion («добрая весть») обозначало не какой‑то текст, а провозвестие. Оно и понятно, если учесть происхождение этого термина. За пределами христианства родственные ему греческие слова обозначали хорошие известия (особенно о победе в битве); в императорском культе хорошим известием для римского мира считалось рождение и присутствие императора. Слова из LXX, родственные euaggelion, выступают в качестве перевода еврейского bsr, которое имело аналогичные смыслы (в частности, весть о победе Израиля или победе Бога). В более широком смысле может иметься в виду весть о деяниях Божьих ради Израиля.

Ученые спорят о том, называл ли сам Иисус «евангелием» свою весть о Царстве. Несомненно, Его ученики уже делали это, включая в это понятие деяние Бога в Иисусе. В Рим 1:3–4 Павел описывает свое евангелие в категориях, вероятно, уже известных римлянам; оно включает двойную идентичность Иисуса — «от семени Давидова по плоти», «поставленный Сыном Божиим в силе, по Духу святости, в воскресении мертвых» (КП). Средоточие благовестил Павел обычно видит в страдании/смерти/воскресении Иисуса, их значении для оправдания и, в конечном счете, спасения (Рим. 1:16).

Евангелие от Марка открывается словами: «Начало евангелия Иисуса Христа» (1:1; КП). Добрая весть о деяниях Божиих отныне будет возвещена через Иисуса Христа и в Иисусе Христе всем народам (13:10). Она включает царство/владычество Божие, которое проявляется в прощении Иисусом грехов, исцелении Им больных, насыщении голодных, воскрешении мертвых, усмирении бури, — царство/владычество, возвещаемое в Его учениях и притчах, которые отмечают человеческие трудности и противостоят им. Иисус — Царь, которому Бог даровал победу, несмотря на распятие. Евангелия от Матфея и Луки начинаются иначе, чем Мк, но их подход аналогичен. В Мф Иисус проповедует евангелие Царства (4:23; 9:35; 24:14), а в Лк используется глагольная форма euaggelizein («благовествовать») для описания этого действия (8:1; 16:16). Так как оба эти текста начинаются с рассказов о рождестве, их версия благовестия также включает чудесное зачатие и рождение Иисуса (например, Лк 2:10). Хотя в Ин есть сходные с синоптиками материалы, отсутствуют как euaggelion, так и глагольная форма. Все же 1 Ин (1:5; 3:11) использует родственное слово aggelia («весть»), которое, возможно, обозначает текст, известный нам под именем Евангелие от Иоанна.

Со II века мы встречаем обозначение словом euaggelion христианских текстов [126] Следующие тексты упоминают об учениях, которые содержатся или не содержатся в «Евангелии»: Дидахе 15:3–4; 2 Клим 8:5; Мученичество Поликарпа 4:1. H. Koester, NTS 35 (1989), 361–381, возводит это словоупотребление к Маркиону, который возражал против устных традиций, которым церковь приписывала апостольский авторитет. . Большое число письменных евангелий вызвало необходимость в их дифференциации, и к концу II века канонические Евангелия стали сопровождаться надписаниями: «Евангелие от…». С неканоническими евангелиями сопряжены следующие терминологические проблемы:

(1) «Евангелиями» себя называют относительно немногие неканонические книги. В частности, не делают этого Протоевангелие Иакова, большая часть текстов Наг–Хаммади, сохранившийся фрагмент Евангелия от Петра.

(2) Иногда «евангелиями» именуют и те неканонические тексты, которые сами себя не идентифицируют подобным образом. Иногда это словоупотребление носит нейтральный характер (например, для отличия книг об Иисусе от посланий, апокалипсисов и т. д.). Иногда оно тенденциозно, связано с желанием возвести текст до канонического статуса. В древности так порой действовали те, кого «большая церковь» считала еретиками; в наши дни это встречается у ученых–ревизиоцистов, которые пытаются низвергнуть канон. Скажем, в издании R. J. Miller, ed., The Complete Gospels (Sonoma, CA: Polebridge, 1992) приводятся 17 текстов (плюс некоторые отдельные высказывания): четыре канонические Евангелия, две гипотетические реконструкции (Источник Знамений — из Ин, Q — из Мф и Лк), четыре папирусных фрагмента (у которых нет самообозначения), две книги о детстве Иисуса (ни одна из которых не называет себя евангелием), четыре собрания речений из Наг–Хаммади (ни одно из них не носит названия «евангелие») [127] Текст, который мы называем «Евангелием от Фомы», определяет себя как «евангелие» лишь в заголовке, представляющем собой позднюю вставку. Оно, как и Евангелие от Марии Магдалины, говорит о благовествовании. , а также тайное Евангелие от Марка (которое Климент Александрийский называет дополненным вариантом канонического Мк).

Из‑за всех этих терминологических сложностей имеет смысл различать две категории:

• «материалы об Иисусе» (рассказы о детстве и страстях, собрания речений и чудес, беседы с Воскресшим) — независимо от того, называли ли их «евангелиями» в древности и стоит ли называть их так сейчас;

• «евангелия», то есть полные повествования вроде четырех канонических писаний (охватывающие, как минимум, проповедь/страдания/воскресение, а также включающие чудеса и речения) [128] За исключением названий, с заглавной буквы мы будем писать лишь канонические Евангелия. Среди апокрифов первых веков нашей эры нет полных повествовательных евангелий. Некоторые ученые могут отнести к данной категории тайное Евангелие от Марка, однако мы располагаем лишь парой маленьких отрывков из него, а потому не в состоянии судить о его специфике. Из Евангелия от Петра сохранился лишь кусочек рассказа о страстях/воскресении. Ориген упоминает о некоем евангелии, связанном с Петром и имевшем рассказ о детстве (BDM 2.1337), — если это тот же текст, можно предположить, что Евангелие от Петра было полным повествованием. .

Я делаю это разграничение в сугубо утилитарных целях: чтобы удобнее было обсуждать жанр полных повествовательных «евангелий»; оно не предполагает вердикта о ценности или древности «материалов об Иисусе».

Как возникла идея написания Евангелий? Уходят ли их корни в ВЗ или в какой‑то греко–римский жанр? Было ли Евангелие творческим прозрением Марка, которое восприняли Матфей, Лука и Иоанн? Или перед нами органичное развитие раннехристианской проповеди, причем базовая идея — еще домаркова и популярная? Обычно ученые выбирают какой‑то один из перечисленных вариантов [129] С Ин связана своя специфика, которую мы будем разбирать преимущественно в главе 11. . Рассмотрим их по очереди, допуская возможность комбинации различных элементов из них.