Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том I

Образы Иисуса. Тем не менее даже последняя из вышеназванных позиций предполагает, что евангелисты работали с преданиями избирательно. Поэтому полезно различать три образа Иисуса.

• Образ подлинного Иисуса: все, что нам интересно о Нем [135] Все биографии неизбежно носят избирательный характер; в данном случае я имею в виду сведения, которые, расцвечивая жизнь подробностями, позволяют лучше ее понять. , — когда родился и умер; какими были Его родители и семья, Его отношения с ними; как рос; чем зарабатывал на жизнь в молодости; как выглядел; какие кушанья предпочитал; болел ли, был ли веселым, дружелюбным и любимым односельчанами и т. д. Евангелия не сообщают таких подробностей (одна из причин, почему Евангелия проблематично называть биографиями). Очень важно понять эту особенность, эту колоссальную избирательность в отборе евангелистами преданий, чтобы избежать анахронизмов в толкованиях.

• Образ исторического Иисуса: научный конструкт, основанный на удалении всех интерпретаций, вставок и трансформаций, которыми предположительно обросло предание в те 30–70 лет, которые отделяли жизнь Иисуса от работы евангелистов. Правильность конструкта зависит от критериев. За последние пару столетий выявление в Евангелиях поздних наслоений, в основном, проводилось скептиками, желавшими оспорить традиционное христианское богословие; поэтому поиски исторического Иисуса поначалу имели антиклерикальную тональность (дескать, Христос веры практически не имеет отношения к историческому Иисусу). Даже в наше время ведущие участники «семинара по Иисусу» (см. Приложение I) публично заявляют, что их цель — освободить Иисуса от церковного провозвестия. Однако Meier, Marginal, хорошо показывает, что исследование жизни Иисуса, хотя и не может претендовать на полную объективность, не обязано и быть столь тенденциозным. С учетом нашей современной любознательности такое исследование неизбежно, оправданно и даже полезно, о чем забывают некоторые ученые (вроде Люка Джонсона), критикующие крайности «семинара по Иисусу». Однако в таких исследованиях нужна осторожность. Образ исторического Иисуса — это конструкт, основанный на ограниченных данных и призванный выявить минимальное число надежных в научном плане фактов. Он сообщает лишь маленькую толику того, что составляло образ реального Иисуса, и постоянно корректируется по мере изменения научной методологии. Поскольку такое исследование снимает христологический пласт, нанесенный учениками Иисуса, во многом уходит богословская и духовная глубина образа, отчасти даже обеднение его. Идея, что христианская вера должна опираться на реконструкции исторического Иисуса, — опасное заблуждение.

• Образ евангельского Иисуса: образ, созданный евангелистом. Каждый евангелист тщательно просеял предания, отобрав те из них, которые укрепят в читателях веру, приблизят их к Богу. Естественно, на его обращение с преданиями во многом влияли потребности аудитории.

Вот почему Евангелия, написанные разными евангелистами для разных аудиторий в разное время, отличаются друг от друга.

Отмечу, что в вышеназванных случаях я сознательно не говорил о «реальном Иисусе». Жизнь реального Иисуса привлекла и убедила учеников, которые возвестили о Нем миру. Как все три образа соотносятся с «реальностью»? Подлинный Иисус: источники молчат о многих важных вещах, которые тем самым непознаваемы; поэтому функционально, для последующих поколений, этот образ реален лишь отчасти. Исторический («реконструированный») Иисус: вынося за скобки многие вещи (в частности, духовного и богословского плана), мы оказываемся особенно далеки от реального Иисуса. Как мы увидим в Приложении I, из многих реконструкций непонятно, почему такой Иисус порождал в своих учениках пылкую верность и готовность идти на мученическую смерть (засвидетельствованные источниками). Евангельский Иисус: если принять во внимание их регулярную опору на достоверные предания и созвучность их миссионерской цели задачам Иисуса, здесь мы находим максимально доступную нам близость реальному Иисусу. Как мы уже сказали в Предисловии, наше «Введение…» рассматривает прежде всего то, что содержится в НЗ, — стало быть, прежде всего Иисуса евангельского. В следующем подразделе мы кратко рассмотрим (с позиции основного русла новозаветной науки, а не маргинальных теорий), как, по–видимому, формировались Евангелия [136] Протестантская библеистика разработала эту концепцию трех стадий, изучая вариации в Sitz im Leben («месте в жизни») евангельских материалов: например, контекст, который был присущ данному материалу в жизни Иисуса; контекст в церковной проповеди; контекст в Евангелии. В одном авторитетном для католиков церковном документе («Instruction on the Historical Truth of the Gospels», 21 апреля 1964 г.; NJBC 72.35) Понтификальная библейская комиссия постулировала три стадии в качестве объяснения того, почему Евангелия не являются буквальной историей, хотя и содержат исторический материал. . Для неспециалистов, желающих понять Евангелия, это самая важная часть данной главы.

(1) Публичная проповедь Иисуса из Назарета(первая треть I века н. э.). Он совершал славные дела, устно проповедовал и общался с другими людьми (например, Иоанном Крестителем и иудейскими вождями). Иисус выбрал спутников, которые видели Его дела и слышали Его слова. Воспоминания спутников составили основу того, что мы называем «материалами об Иисусе». Уже эти воспоминания были избирательными, ибо сосредотачивались на главном (вести Иисуса), а не бытовых подробностях жизни. Современному читателю важно помнить, что перед ним воспоминания о словах и делах одного иудея, жившего в Галилее и Иерусалиме в 20–х годах I века. Проблематика, риторика, лексика и взгляды Иисуса были во многом обусловлены спецификой конкретного времени и места. Многие ошибки в понимании Иисуса и неправильные применения Его учения часто связаны с тем, что читатели абстрагируют Иисуса от Его исторической среды и воображают, что Он решал проблемы, которые на самом деле перед Ним не вставали [137] Эту ошибку делают как христиане либеральные (например, «Разве Иисус стал бы воевать во Вьетнаме или участвовать в какой‑то другой войне?»), так и христиане консервативные (например, «Сколько таинств Иисус установил?»). Правильный ответ: галилейский иудей ничего не мог знать ни о Вьетнаме, ни о военной технике; в тот период не существовало даже слова «таинство». Слова и дела Иисуса имеют значение для нашего подхода к подобным проблемам, но необходима трансляция смыслов (которой, как верят христиане, руководит Святой Дух). Когда церковные вероисповедные документы говорят о деяниях «Иисуса Христа», речь идет не просто об Иисусе публичного служения, но об Иисусе, изображенном в апостольской проповеди и последующей традиции. . Такие ошибки иногда делают и ученые, проецируя на Иисуса неверные категории (например, крестьянин [138] См. критику в Meier, Marginal 1.278–282: Иисус жил в аграрном обществе, но был плотником (Мк 6:3). Мейер проводит параллель: если брать современное общество, Иисус ближе не к крестьянам, а к американским «голубым воротничкам» (из низов среднего класса). или борец за свободу).