Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том II

Маркус Боргво многом согласен с выводами Семинара по Иисусу: например, «допасхальный» Иисус не был Мессией и божественным спасителем; у Него не было эсхатологических чаяний, связанных с концом мира (такие чаяния сделали бы Иисуса неактуальным для нашего времени) [819] М. Borg, Jesus, A New Vision (San Francisco: Harper, 1987); Meeting jesus Again for the First Time (San Francisco: Harper/Collins, 1994). Борг считает многие особенности традиционной христианской веры ущербными: скажем, образ божественного Спасителя ведет лишь к тому, что люди признают правильность определенных формулировок, — и напротив, понимание Иисуса как учителя нравственности ведет к изменению целого образа жизни. Для Борга особенно важно то, что Иисус помогает установить общение с Богом, приводящее к преображению личности. . Размышляя о своем пути к вере, Борг пытается найти значимого Иисуса, и его красноречивые рассуждения кажутся привлекательными для многих людей, которые в остальном считают притязания участников Семинара оскорбительными. С точки зрения Борга, Иисус был сострадательным [820] Столь сострадательным, что Иисус Борга вроде бы не требует абсолютной нравственной чистоты. Образ более сурового Иисуса (например, в требованиях относительно брака) у Борга не появляется. учителем, разрушителем стереотипов (и даже представителем божественной мудрости), пророческим социальным критиком, Который отверг политику «святости» и принимал всех. Иисус был мистиком и харизматиком, живущим в Духе; этот мистический опыт Он передавал и другим людям. В этом смысле Он напоминал чудотворца Хони (I век до н. э.) и галилеянина Ханину (I век н. э.) [821] Все это спорно. Предания об Иисусе не подчеркивают Его роль как мистика и проводника Духа. В своей параллели с Хони и Ханиной Борг опирается на работу G. Vermes, Jesus the Jew (Philadelphia: Fortress, 1973). Однако не факт, что Хони и Ханина действительно были харизматиками–чудотворцами: этот тезис основан на более поздних раввинистических текстах, которые не вполне надежны (см. Meier, Marginal, 581–588). В более ранней традиции Хони изображался как человек, на чью горячую молитву Бог отвечал удивительной помощью. Иисус же не запомнился как Тот, кто творил чудеса, молясь Богу о помощи. . Некоторые аспекты такой реконструкции находят широкое признание. Вместе с тем многие исследователи считают, что Борг не отдает должное некоторым важным для евангелистов позициям: например, когда отрицает, что Иисус претендовал на уникальное откровение и отводил Себе особую роль в эсхатологическом (и уже начавшемся) божественном вмешательстве. Критики спрашивают (как и в случае с либеральным Иисусом XIX века): не проецирует ли ученый на Иисуса свои собственные идеалы?

Обратимся теперь к различным исследователям, чьи подходы частично или сильно отличаются от методов Семинара (резко критикуемого некоторыми из этих исследователей).

Эд Сандерс [822] Е. P. Sanders, Jesus and Judaism (Philadelphia: Fortress, 1985); The Historical Figure of Jesus (London: Penguin, 1993). апеллирует не к греко–римским моделям (вроде кинического проповедника), а акцентирует еврейство Иисуса. С точки зрения Сандерса, Иисус был не социальным реформатором, а эсхатологическим пророком, который возвещал скорое наступление новой эпохи и восстановление Израиля. За основу реконструкции Сандерс берет не высказывания Иисуса, а общие особенности Его деятельности, как они изображены в синоптических Евангелиях [823] Иисус родился около 4 года до н. э., жил в Назарете, принял омовение от Иоанна Крестителя, призвал учеников (включая Двенадцать), проповедовал Царство Божье (как в аспекте настоящего, так и будущего времени), пришел в Иерусалим, вступил в споры о Храме, был допрошен еврейскими властями и казнен римлянами. Временами Его ученики, утверждавшие, что они видели Иисуса после Его смерти, конфликтовали с евреями, которые в Него не верили. . Сандерс признает традицию, согласно которой Иисус творил чудеса (которые не следует путать с магией), но объясняет их естественными, а не сверхъестественными причинами. Сандерс подвергает сомнению факт полемики между Иисусом и фарисеями, считая, что отношение Иисуса к Закону было вполне допустимым. На самом деле, возражения противников Иисуса были связаны с тем, что он звал грешников в Царство, не требуя от них покаяния. Последний аспект реконструкции Сандерса подвергался критике; по мнению некоторых ученых, Сандерс также недооценивает конфликт Иисуса с Его еврейскими современниками [824] Морис Кейси (M. Casey, From Jewish Prophet to Gentile God. Louisville: W/K, 1991) считает Иисуса профетическим проповедником покаяния, у Которого был реальный конфликт с фарисеями и Который предвидел, что Его мученическая смерть будет принята Богом. Брюс Чилтон [B. D. Chilton, Tyndale Bulletin 39 (1988), 3–18] утверждает, что между Иисусом и фарисеями существовали разногласия по поводу обрядов. . Высказывалась и такая критика: Сандерс не уделяет должного внимания «речениям» Иисуса в притчах и Нагорной проповеди.

Исследователи, изображающие Иисуса социально–политическим деятелем. Герд Тайсен [825] У Тайсена только одна книга посвящена Иисусу: G. Theissen, The Shadow of the Galilean (Philadelphia: Fortress, 1987) [Русский перевод: Г. Тайсен, Тень галилеянина (Москва: Флюид, 2006). — Прим. ред.] По жанру это роман, но отражает социологические разработки Тайсена, из которых см. особенно Sociology of Early Palestinian Christianity (Philadelphia: Fortress, 1978). См. также G. Theissen, Gospels Context. [По–видимому, P. Браун не успел включить в книгу упоминание о монументальном труде G. Theissen 8с A. Merz, Der historische Jesus: Ein Lehrbuch (Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1996), английский перевод которого был опубликован лишь в 1998 году: The Historical Jesus: A Comprehensive Guide (Minneapolis: Fortress, 1998). — Прим. ред. ] , в отличие от участников Семинара, считает многие материалы канонических Евангелий достоверными (хотя его теории относительно социальной жизни Палестины импонируют некоторым участникам Семинара). По его мнению, уже в 20–е годы Галилея и Иудея созрели для восстания, а Иисуса и его последователей нужно рассматривать в этом контексте как радикальных (пацифистских) странствующих харизматиков, покинувших семью и дом [826] Во многих своих работах Тайсен делает ценные социальные наблюдения, но его политический анализ весьма спорен: возможно, он датирует слишком ранним периодом возникновение тревожной революционной ситуации, а в реальности она сложилась лишь спустя несколько десятилетий (BDM 1.676–705). Кроме того, Иисус и Его названные по именам сторонники, владевшие ремеслом и обладавшие имуществом, происходили не из беднейших слоев населения (Тайсен уже скорректировал свои позиции в данном отношении). Отсюда возникает вопрос: можно ли столь прямо соотносить их отказ от имущества (в Евангелиях объясняющийся эсхатологически) с социально–политической ситуацией? . Ричард Хорсли отвергает как образ кинического проповедника, так и образ странствующего харизматика и предлагает следующий радикальный вариант. С его точки зрения, Иисус поднимал социальную революцию против жестокой и жадной правящей элиты; Иисус не относился к мессианскому типу, но современники видели Его сходство с древними социально–политическими пророками–реформаторами (например, Иеремией) [827] R. A. Horsley, Jesus and the Spiral of Violence (San Francisco: Harper, 1987); Sociology and the Jesus Movement (New York: Crossroad, 1989). Хотя Хорсли правильно проводит грань между претендентами на царство, пророками, разбойниками и зелотами (BDM 1.682–693), многие возразят ему, что Иисуса считали более чем пророком (возможно, Мессией). (Говорил ли кто‑либо из ветхозаветных пророков с той властью, какая приписывается Иисусу в Евангелиях?) Критический анализ попытки Хорсли применить свои взгляды к рассказу о рождестве [R. A. Horsley, The Liberation of Christmas (New York: Crossroad, 1989)] см. в BBM 625–626. . Хорсли считает, что религиозные партии или «секты», упоминаемые Иосифом Флавием (саддукеи, фарисеи и ессеи), почти не имели влияния на галилеян (по преимуществу состоявших из крестьян). Иисус пытался реорганизовать деревенскую жизнь Палестины, превратить ее в своего рода посюстороннее Царство, ожидая, что Бог низвергнет римских и еврейских политических правителей Палестины [828] В Евангелиях мало свидетельств тому, что Иисус адресовал Свою весть прежде всего крестьянам и что Он выступал против политической правящей элиты. (Однако мы находим критику ценностей, которые были общими для крестьян и элиты.) Критики Хорсли часто замечают, что он переоценил социально–классовый аспект миссии Иисуса и пренебрег ее эсхатологическим и духовным аспектами. . Тех, кого Иисус «исцелял», Он отсылал назад в их деревни, чтобы они продолжали Его дело. Как мы видим, у Хорсли получается, что преемственность между Иисусом (и его последователями) и течениями новозаветного христианства (для которых характерна высокая христология и глубоко религиозный настрой) весьма слабая.