Брюс Мецгер - Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение

В качестве образца можно привести выдержку из фрагмента I, строки 5–19, где он перекликается с Евангелием от Иоанна:

И, обратившись к начальствующим в народе, Он [Иисус] сказал так: «Исследуйте писания, в которых [381] Рассуждая о том, как соотносится это изречение (с έν αϊς) с Ин 5:39 (с ότι), мы не обращали внимания на то, что обе формы слов Иисуса могут восходить независимо друг от друга к арамейскому оригиналу. Если предположить для придаточного предложения что–нибудь вроде …אתון בהון ךםביךין, то ясно, что двузначное ך можно принять и за относительное местоимение (αΐς), и за союз (ότι). Достаточно показательно, что старолатинская версия MS b предлагает два варианта этого же предложения: «scrutate scripturas quoniam putatis vos in ipsis vitam aeternam habere…» и «in quibus putatis vos vitam habere». думаете, что имеете жизнь, — они свидетельствуют обо Мне (Ин 5:39). Не думайте, что Я пришел стать вашим обвинителем перед Моим Отцом; Моисей, на которого вы возложили ваше упование, свидетельствует против вас (Ин 5:45). Но потом они сказали: «Да, мы знаем, что с Моисеем говорил Бог, но мы не знаем, откуда ты» (Ин 9:29). Иисус отвечал им: «теперь ваше неверие обличает вас …»

Автор не приводит никаких свидетельств того, что он использует какое–либо из четырех Евангелий в записанной форме. По–видимому, он воспроизводит материал по памяти. Поэтому, как указал Иеремиас, «возможно, перед нами пример взаимного наложения устной и письменной традиции; хотя предание уже зафиксировали письменно, оно все еще широко воспроизводилось по памяти, и в этом случа [382] J. Jeremias в Hennecke–Schneemelcher–Wilson, New Testament Apokrypha, i (Philadelphia, 1963), p. 95. . Другими словами, неизвестное Евангелие отражает ситуацию, не похожую на ту, что рисует Папий; здесь евангельские книги уже в ходу, но устная традиция все еще высоко ценится, поэтому два вида источников накладываются друг на друга [383] Недавно выдвинутый Кроссаном (Crossan) аргумент, призванный показать, что Евангелие от Марка зависит от папируса Эгертона, неубедителен. (John D. Crossan, Four Other Gospels; Shadow on the Contours of Canon [Minneapolis, 1985], pp. 83–85). . Следует отметить, что создание евангелий и других апокрифов не сдерживало формирование новозаветного канона, они не мешали друг другу. Благочестию простых людей вполне соответствовал устойчивый поток романтических и замысловатых писаний, историческая ценность которых в лучшем случае скромна [384] Интерес простого народа к подобным апокрифам сохраняется на самом деле вплоть до сегодняшнего дня; об этом свидетельствует, в частности, продолжающееся появление все новых и новых «евангелий». См. Е. J. Goodspeed, Strange New Gospels (Chicago, 1931 ); idem, Modem Apocrypha ( Boston, 1956); Richard L. Anderson, The Fraudulent Archko Volume', Brigham Young University Studies, XV (1974), pp. 4346; и Per Beskow, Strange Tales about Jesus; a Survey of Unfamiliar Gospels (Philadelphia, 1983). .

В писаниях разных Отцов Церкви мы встречаем цитаты из других древних евангелий и ссылки на них, датируемые II и III веками. Такой материал позволяет нам оценить употребимость апокрифических книг и то, какое значение им придавали.

К числу этих писаний относится иудеохристианское евангелие под названием Евангелие евреев, которое было в ходу до конца IV века. Согласно Стихометрии Никифора, его объем составлял 2200 строк, что только на 300 строк меньше, чем в каноническом Евангелии от Матфея.

Иероним живо интересовался этой книгой; ее арамейскую копию он обнаружил в знаменитой библиотеке Кесарии Палестинской [385] De vir. ill. 2. Вероятно, Иероним видел и другой список этого евангелия, так как он говорит: «У меня была возможность (mihi …facultas) получить описание этой книги у назореев из Берои [ul. Vena], сирийского города, где оно употреблялось» (там же, 3). . Неоднократно (и с большой гордостью) он сообщает, что переводил ее на латынь и греческий. К сожалению, эти переводы утрачены, и все, чем мы сегодня располагаем, — это несколько цитат у Климента Александрийского, Оригена, Иеронима и Кирилла Иерусалимского.

Время и место появления Евангелия евреев спорны, но, поскольку Климент Александрийский упоминает его в своих Строматах (II. 9, 45) в последней четверти II века, обычно его относят к середине этого столетия. Самобытный язык заставляет предположить, что оно составлено для иудеохристиан Палестины и Сирии, говоривших по–еврейски и по–арамейски.

В двух комментариях (на Ин 2:6 и Иер 15:4) Ориген приводит цитату из Евангелия евреев: «Сам Спаситель говорит: «Даже сейчас мать моя — Дух Святой взял меня за один из волосков и возвел на великую гору Фавор». Контекст цитаты утрачен, поэтому мы не можем сказать, о каком событии идет речь; возможно, это искушение. В любом случае отрывок, наверное, произвел впечатление, поскольку кроме Оригена его приводит еще и Иероним в трех своих комментариях (на Мих 7:7; Ис 40:9 и далее; и Иез 16:13).

Другая интересная выдержка, сохраненная Иеронимом (De viris ill. 2), относится ко времени после воскресения Христа:

Теперь Господь, который отдал погребальные одежды слуге священника, пошел к Иакову и явился ему. Ибо Иаков поклялся, что не будет есть хлеба с того часа, когда он испил из чаши Господней, до того времени, пока не увидит его вновь восставшим из спящих. И опять, чуть позже, рассказывается, что Господь сказал: «Принеси стол и хлеб». И тут же прибавлено: он взял хлеб и благословил, и преломил его. И дал его Иакову Иусту, и сказал ему: «Брат мой, ешь твой хлеб, ибо Сын человеческий восстал из спящих».

В коптской версии проповеди о Богородице, которая приписывается Кириллу Иерусалимскому [386] Текст проповеди включен в Miscellaneous Coptic Texts, ed. by Ε. Α. W. Budge (London, 1915), копт. — с. 60, англ. — с. 637. См. также: Vacher Burch, «The Gospel According to the Hebrews: Some New Matter Chiefly from Coptic Sources», Journal of Theological Studies, xxi (1920), pp. 310–315. , автор вкладывает в уста предшественника ереси эвионитов цитату из Евангелия евреев:

Написано в [Евангелии] евреев, что когда Христос захотел сойти на землю к людям, Благой Отец избрал великую Силу на небесах, которая была названа Михаилом, и предоставил Христа его (или ее) заботам. И Сила сошла в мир, и назвалась Марией, и [Христос] был в ее утробе семь месяцев.

По этим цитатам мы можем видеть, что Евангелие евреев серьезно расходится по содержанию и по духу с Евангелиями, которые признавались каноническими. Поэтому, а также потому7, что Евангелие евреев написано на семитском языке, нам легко понять, что употребление его ограничивалось главным образом общинами иудеохристиан (некоторые из которых считались еретическими), тогда, когда канон был закрыт, а Церковь обходила его молчанием.

Следующим по степени важности после Евангелия евреев стоит Евангелие египтян [387] Среди трактатов библиотеки Наг–Хаммади есть совершенно иное произведение с таким же названием. Представлено оно в двух коптских версиях; см. The Nag Hammadi Library, ed. J. M. Robinson, pp. 195–205. . Оно написано по–гречески и признавалось каноническим в Египте. Цель его — проповедать взгляды энкратитов (такие, например, как отрицание брака). Сохранилось лишь несколько фрагментов, главным образом через Климента Александрийского. Климент, в полемике со своим оппонентом, гностиком Юлием Пассианом, цитирует такие части диалога: «Когда Саломея спросила, сколько еще смерть будет властвовать, Господь (не имея в виду того, что жизнь — зло, а творение само по себе плохо) сказал: «До тех пор, пока вы, женщины, будете рожать детей» (Строматы III. 4, 45). На другой вопрос Саломеи, будет ли она носить ребенка, Он ответил: «Ешь всякое растение, но которое с горечью не ешь» ( там же, III. 9, 66).