Брюс Мецгер - Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение

Кроме того, невозможно обойти исключительно информативный двухтомник Теодора Цана (Т. Zahn) по истории канона Нового Завета [55] Geschichte des neutestamentlichen Kanons: Das Neue Testament vor Origenes (Leipzig, 1888–1889); 2. Urkunden und Belege zum ersten und dritten Band (Erlangen und Leipzig, 1890–1892). (Третий том так и не был опубликован.) , равно как и девять томов изданных им «Исследований…» [56] Forschungen zur Geschichte des neutestamentlichen Kanons und der altkirchlichen Literatur (Erlangen, 1881–1929). , посвященных различным аспектам проблемы канона. Подробное изложение зрелых взглядов Цана на эту проблему содержится в его «Очерке новозаветного канона» (Grundriss des neutestamentlichen Kanons) [57] (Leipzig, 1901; 2–е изд., 1904; 3–е, расширенное изд., Wuppertal, 1985). В книге воспроизведена статья Цана по канону из 2–е изд., в Herzog–Hauck Realencyclopedie, 2–е изд., ix (1901), pp. 768–798, которая дополнена приложением. Гораздо более сокращенный пересказ статьи Цана «The Canon of the New Testament» помещен New Schaff–Herzog Encyclopedia of Religious Knowledge, ii (New York and London, 1908), pp. 393–400. ; главное в них то, что, на его взгляд, канон сложился к концу I века. Главным оппонентом Цана был Адольф Гарнак (A. Harnack), который в первой же своей работе о каноне «Новый Завет около 200 года» (Das Neue Testament um das Jahr 200) [58] (Freiburg i. B, 1889). Идеи Гарнака о каноне изложены еще в Lehrbuch der Dogmengeschichte, 3–е изд., 1894; пер. на англ. яз., History of Dogma (London, 1900; репринт, New York, 1961), pp. 38–60. критиковал его взгляды на формирование канона. По Гарнаку, канон был одним из трех охранительных барьеров (два другие — символ веры и епископат), которые Церковь воздвигла в ходе борьбы с ересями, особенно с гностицизмом. Борьба эта вызвала конкуренцию многих книг, а «выжили» те, которые оказались нужнее для Церкви. Гарнак, таким образом, приписал Церкви селекционную роль в формировании канона; Цан же подчеркивал идею постепенного расширения.

Спор между ним и Гарнаком о том, когда именно завершилось формирование канона, был скорее спором об определениях, чем о фактах. Гарнак понимал новозаветный канон как собрание книг, пользовавшихся авторитетом потому, что их считали Св. Писанием. Соответственно он и относил время появления канона Нового Завета к концу II века. Цанн тоже полагал, что канон — это собрание книг, имеющих силу авторитета, но не считал нужным непременно увязывать ее с тем, что «Новый Завет — это Святое Писание». Его вполне удовлетворяло, например, что Четвероевангелию придавалось такое значение, поскольку в нем содержатся слова Господа. Поэтому он мог говорить, что канон Нового Завета существовал на сто лет раньше, чем думал Гарнак. Реальные факты практически не затрагивались — вполне могло быть так, что небольшие евангельские подборки и апостольские послания составлялись в разных местах до конца I века, и только последующие поколения христиан стали воспринимать их как канонические и потому имеющие исключительный авторитет боговдохновенного Писания. Короче говоря, выражение «каноническая книга» означает, что она пользуется авторитетом; а «канон» исключает то, что авторитетом не пользуется. Сам факт употребляемости еще не делает книгу каноничной, хотя определенная форма использования, которая исключает все остальное, может означать именно это.

При обзоре основных трудов нынешнего столетия, посвященных канону Нового Завета, стоит, сохраняя по возможности хронологическую последовательность, группировать некоторые работы по темам или по национальному признаку. Например, голландские, южноафриканские, скандинавские и японские ученые написали довольно много работ, а потому целесообразно дифференцировать их по странам. В середине века возрос исследовательский интерес к герменевтическим проблемам, и оптимально было бы проследить развитие дискуссии о «каноне внутри канона» как части более общего вопроса о единстве и разночтениях в Писании. Оценке вклада в решение той или иной современной проблемы канона отведена заключительная глава.

Первым значительным событием XX века в изучении канона стали труды египтолога Иоганна Лейпольдта (J. Leipoldt). В 1907–1908 гг. он издает двухтомную историю новозаветного канона [59] Geschichte des neutestamentlichen Kanons, 2 vols. (Leipzig, 1907, 1908; репринт 1974). , в которой описывает его развитие от начала до конца XIX века. Он исходит из предположения, что основу новозаветного канона составили первые христианские апокалипсисы, поскольку пророки и их послания пользовались особым уважением.

Затем стоит упомянуть Каспара Рене Грегори (С. R. Gregory), американца по рождению, который был учеником и помощником Чарльза Ходжа, известного богослова из Принстонской богословской семинарии. В 1907 г., будучи профессором кафедры Нового Завета в Лейпцигском университете, он опубликовал в «Международной богословской библиотеке» (International Theological Library) труд под названием «Канон Нового Завета» (Canon of the New Testament) [60] В слегка расширенном варианте он был издан на нем. яз. под названием Einleitung in das Neue Testament (Leipzig, 1909). . Написан он в популярном стиле, диссонируя, по мнению некоторых, с другими работами такого характера, однако носит научный характер и в целом справедливо подходит к спорным темам. Через несколько лет по тем же двум аспектам, но в обратном порядке, высказался Александер Соутер (A. Souter) [61] The Text and Canon of the New Testament (London, 1913). Перераб. изд., подготовлено Уильямсом (C.S.C Williams), опубликовано в 1954 г. Уильямс также поместил главу «The History of the Text and Canon of the New Testament to Jerome» во второй том The Cambridge History of the Bible, изданной G.W.H. Lampe (Cambridge, 1969), pp. 27–53. , преподаватель латыни в Абердине. Хотя размер его книги не давал возможности провести подробное обсуждение, почти все основные вопросы в ней затронуты, и даже нашлось место для приложения — 20 «Избранных документов» на греческом и латинском языках, иллюстрирующих развитие канона. Более обширные подборки текстов по истории древней Церкви и истории канона опубликовали Эрвин Пройшен и Дэниэл Тирон (Е. Preuschen [62] Analecta; Kurzere Texte zur geschickte der alten Kirche und des Kanons; II. Teil, Zur Kanonsgeschichte, 2–е изд. (Tubingen, 1910). , D. Theron [63] Evidence of Tradition; Selected Source Material for the Study of the History of the Early Church, Introduction, and Canon of the New Testament (London, 1967; Grand Rapids, 1968). ).

В первой половине нашего века в Англии и Германии появились более краткие и менее специальные работы. Среди них «Возникновение Нового Завета» Дэвида Маззи ( The Rise of the New Testament, D. S. Muzzey) [64] (New York, 1900). и «Формирование Нового Завета» Джорджа X. Ферриса (The Formation of the New Testament, G. H. Ferris) [65] (Philadelphia, 1907). ; в последней ставится под вопрос идея письменного канона. Более глубокими кажутся две другие монографии. Одна написана Эдвардом Муром (Е. С. Moore) [66] The New Testament in the Christian Church (New York, 1904). , профессором богословия в Гарварде, который соотнес развитие канона и эволюцию форм церковной организации в толковании Рудольфа Сомма (R. Sohm). Автор другой — Генри Веддер (Н. С. Vedder) [67] Our New Testament: How Did We Get It? (Philadelphia, 1957). , профессор церковной истории в Кроузеровской богословской семинарии (Crozer Theological Seminary), который пылко возражает Гарнаку и Феррису.