Тимоти Келлер - Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих

Когда вступаешь в публичную дискуссию, невозможно не вспоминать о своих убеждениях, касающихся абсолютных ценностей. Рассмотрим в качестве примера законы о браке и разводе. Можно ли разработать законодательство, которое все мы сочтем «эффективным» и не имеющим отношения к конкретным мировоззрениям? Вряд ли. Наши представления о том, что справедливо и правильно, – это фундамент, на котором строятся наши взгляды на смысл и цель брака. Если вы считаете, что брак нужен в первую очередь для того, чтобы растить детей для блага всего общества, тогда вы невероятно осложните развод. Если вы думаете, что цель брака – в первую очередь счастье и эмоциональная реализация взрослых, состоящих в нем, развод может значительно упроститься. В первом случае в основе лежит представление о процветании и благополучии человека, при котором семья гораздо важнее личности, что соответствует нравственным традициям конфуцианства, иудаизма и христианства. Во втором случае более индивидуалистический взгляд на природу человека основан на представлениях, характерных для эпохи Просвещения. «Эффективность» законов о браке будет зависеть от предшествующих им убеждений о том, какая человеческая жизнь может считаться полноценной и счастливой [38] См. Джон Уитт-мл., «Состязание Бога, справедливость Бога: пример из истории брачного права» (John Witt, Jr., “God’s Joust, God’s Justice: An Illustration from the History of Marriage Law”, in Christian Perspectives on Legal Thought, M. McConnell, R. Cochran, A. Carmella, eds., Yale University Press, 2001), c. 406–425). . Объективный и всеобщий консенсус в данном случае невозможен. Хотя многие продолжают призывать к исключению религиозных взглядов из общественных дискуссий, все больше мыслителей, как секулярных, так и религиозных, признают, что сам этот призыв носит религиозный характер [39] Стэнли Фиш, «Наша вера и то, как все пущено на самотек» (Stanley Fish, “Our Faith in Letting It All Hang Out”, New York Times, February 12, 2006). .

Я показал неэффективность всех основных попыток разрешить проблему религиозной розни в современном мире, но вместе с тем прекрасно понимаю, чем они вызваны. Религия действительно способна стать одним из основных источников угрозы миру во всем мире. В начале этой главы я упоминал о «скользкой дорожке», которую каждой религии свойственно создавать в сердце человека. Эта скользкая дорожка слишком быстро приводит к угнетению. Но в рамках христианства – разумного, ортодоксального христианства – есть богатые ресурсы, с помощью которых можно сделать его приверженцев сторонниками мира на земле. Христианство обладает поразительной властью, в его силах объяснить и искоренить всю склонность человеческого сердца к розни. Христианство создает прочный фундамент, на котором может строиться уважение к людям, исповедующим другую веру. Иисус указывает, что неверующие в окружающем обществе с радостью признают многие стороны христианского поведения «добрыми» (Мф 5:16, ср. 1 Петр 2:12). Таким образом, подразумевается некоторое совпадение между совокупностью христианских ценностей и ценностей, свойственных какой-либо конкретной культуре [40] Мирослав Вольф, «Маленькая разница: богословские размышления о связи церкви с культурой в Первом послании Петра» (Miroslav Volf, “Soft Difference: Theological Reflections on the Relation Between Church and Culture in 1 Peter”, ExAuditu 10, 1994, 15–30). или любой другой религии [41] См. пример с дао в приложении К. С. Льюиса в книге «Человек отменяется» (С. S. Lewis, The Abolition of Man, Macmillan, 1947). Льюис считает, что религии в значительной мере пересекаются по вопросам этики – правилам, согласно которым нам следует жить в мире. Резкое различие между религиями наблюдается в другой сфере – сотериологии. Религии различаются указаниями насчет того, как поддерживать связь с Богом и откуда черпать духовную силу, чтобы вести предписанную жизнь. . Почему существует это совпадение? Христиане верят, что все люди созданы по образу и подобию Бога, способны быть добрыми и мудрыми. Следовательно, библейское учение о всеобщем образе Божьем призывает христиан ожидать, что неверующие не так плохи, какими делают их ошибочные убеждения. Библейское учение о всеобщей греховности также побуждает христиан полагать, что верующие на деле оказываются хуже, чем могли бы стать благодаря своим ортодоксальным убеждениям. Словом, есть масса оснований для взаимного уважения и сотрудничества.

Религия действительно способна стать одним из основных источников угрозы миру во всем мире

Христианство не только убеждает своих приверженцев верить тем, кто исповедует другую веру, и считать, что они могут предложить миру и доброту, и мудрость: оно дает понять, что от многих можно ждать нравственного превосходства. В нашей культуре большинству свойственно считать, что если Бог существует, мы можем поклоняться ему и за праведную жизнь удостоиться рая. Назовем это «нравственным совершенствованием». Христианство учит обратному. С точки зрения христиан, Иисус не объясняет, как нам надо жить, чтобы заслужить спасение. Скорее Он приходит простить и спасти нас своей жизнью и смертью вместо нас. Божья благодать достается не тем, кто в нравственном отношении превзошел остальных, а тем, кто признал свои изъяны и согласился с тем, что ему необходим Спаситель.

Библейское учение о всеобщем образе Божьем призывает христиан ожидать, что неверующие не так плохи, какими делают их ошибочные убеждения

Поэтому христиане должны рассчитывать на то, что могут встретить неверующих, которые гораздо приятнее, добрее, мудрее и в целом лучше их. Почему? Верующие христиане приняты Богом не из-за их нравственных качеств, мудрости или других добродетелей, а благодаря тому, что сделал для них Христос. В большинстве религий и мировоззрений подразумевается, что духовный статус человека зависит от его религиозных достижений. Естественно, приверженцы этих религий или воззрений считают себя выше тех, кто придерживается иных верований или убеждений. Так или иначе, христианская благая весть не должна оказывать подобного влияния.

Часто можно услышать, что «фундаментализм» ведет к насилию, но как мы уже видели, у каждого из нас есть фундаментальные, недоказуемые убеждения, которые мы считаем превосходящими чужие. Следовательно, вопрос надо ставить иначе: какой фундаментализм больше всего побуждает верующих любить и принимать тех, кто отличается от них ? Какая совокупность неизбежно исключительных убеждений придаст нам смирение и миролюбие?

Один из парадоксов истории – взаимосвязь между убеждениями и практикой ранних христиан в сравнении с жизнью представителей других современных им культур.

В греко-римском мире религиозным взглядам были свойственны открытость и видимая терпимость: у каждого был свой Бог. Тем не менее практические методы этой культуры отличались жестокостью. В греко-римском мире наблюдалось сильное экономическое расслоение, богачей от бедняков отделяла гигантская пропасть. Христиане же утверждали, что существует только один истинный Бог – умирающий Спаситель Иисус Христос. Их жизнь и религиозные обряды имели примечательную притягательность для тех, кого маргинализировала культура того времени. Первые христиане уравнивали представителей разных народов и сословий, что возмущало людей, которые их окружали. В греко-римском мире бедных презирали, а христиане проявляли великодушие не только к бедным братьям по вере, но и к тем, кто исповедовал другую веру. В обществе женщины занимали чрезвычайно низкое положение, их часто убивали в младенчестве, насильно выдавали замуж, они были лишены экономических прав. Христианство обеспечивало женщинам гораздо большую защищенность и равенство, чем ранее существовавшие религии в классическом мире [42] Это заявление может удивить многих читателей, которые слышали, что в более древних религиях и язычестве к женщинам относились позитивнее, чем в христианстве. В греко-римском мире самым обычным делом было бросать новорожденных девочек на верную смерть только потому, что статус женщины в обществе был низким. Церковь запретила своим приверженцам делать это. Греко-римское общество не видело ценности незамужней женщины, поэтому вдоветь полагалось не более двух лет, после чего женщины вновь выходили замуж. Христианство стало первой религией, не принуждающей вдов к последующим бракам. Вдовам оказывали финансовую поддержку, их чтили в обществе, поэтому обстоятельства не заставляли их снова выходить замуж, если сами вдовы этого не хотели. В язычестве вдовы теряли всякую власть над имуществом мужа, когда снова выходили замуж, а церковь следила за тем, чтобы вдовы продолжали владеть имуществом мужей. И наконец, христиане не признавали сожительства. Если мужчина-христианин хотел быть вместе с женщиной, он должен был жениться на ней, и этот шаг придавал больше уверенности женщинам. Кроме того, языческие двойные стандарты, позволяющие женатым мужчинам иметь секс вне брака и содержать любовниц, были запрещены. Во всех этих отношениях женщины-христианки чувствовали себя увереннее и считались практически равными, в отличие от представительниц других культур. См. Родни Старк, « Подъем христианства» (Rodney Stark, The Rise of Christianity, Harper, 1996, глава 5, «Роль женщин в развитии христианства»). . Во время страшных эпидемий первых двух веков христиане помогали всем больным и умирающим горожанам, зачастую ценой собственной жизни [43] Итоги подробных рассуждений о том, почему христианство восторжествовало над более древним язычеством благодаря состраданию и справедливости, см. в: Родни Старк, Подъем христианства, главы 4, 6, 7. .