Анатолий Иванов - Второе падение Монсегюра

Р. Нелли пытался доказать, будто между катарским и манихейским дуализмом существовало четкое различие, и ссылался также на то, что для катаров два начала были принципиально неравны по своей природе и значимости [44] R. Nelly. Les Cathares. р. 79. Но он же сам, на стр. 132 той же книги доказывает обратное, а именно, что у манихеев они тоже были неравны. . Этому центральному пункту системы доказательств, используемых теми историками, которые стремятся любыми средствами развести катаризм с манихейством, следует уделить особое внимание и рассмотреть его наиболее подробно.

Анализируя «Книгу о двух началах» катарского автора Иоанна из Луджио, Р. Нелли толкует ее содержание следующим образом. Вечность злого начала якобы никоим образом не обозначает его всемогущество или хотя бы равенство по силе с «истинным Богом» [45] R. Nelly. La philosophie du catharisme. p. 120. . Неравенство это выражается в том, что злое начало терпит поражение в борьбе. Но зло терпит поражение и в манихейской доктрине, согласно которой в конце времен мужская часть Мрака будет заключена в Шар, сделанный из душ грешников, а женская сброшена в яму, так что они никогда не смогут опять соединиться и угрожать миру Света [46] «Кефалайа», стр. 43. . Так что в этом пункте у манихеев и катаров нет различия в установках. Но, похоже, эта кара постигает только агрессивную часть Мрака, вторгшуюся в сферу влияния Света и образовавшую в ней зону смешения. Если и Свет, и Мрак сами по себе безмерны как в пространстве, так и во времени (Кефалайа, с. 423), и если Мрак столь же вечен и абсолютен, как свет (там же, с. 441), это означает, что безмерный и абсолютный мрак ни в какой шар загнать нельзя.

Ж. Дювернуа утверждает, что объяснение этого контакта, этой временной драмы и природы смешения катары искали в Библии и не претендовали на то, чтобы дать им новое описание, как это сделал Мани [47] J. Duvernoy. op. cit. p. 57. . Почему не претендовали, понятно: они, как уже говорилось, вынуждены были действовать в совсем иных условиях, нежели Мани в начале своей проповеди, и ссылки на Библию для катаров были обязательными, но тем более замечательно, что катары пришли к тем же конечным выводам, что и Мани.

Новое разделение катары, по мнению Р. Нелли, считали окончательным, но, как он тут же добавляет, и манихеи никогда не верили, что «подрывная деятельность» злых сил представляет собой явление циклического характера [48] R. Nelly. La philosophie du catharisme. p. 121—122. , так что и здесь различия между манихейством и катаризмом нет. Обе эти религии выросли на базе двух других, соответственно зороастризма и христианства, для которых характерны линейные представления о времени. А вот для гностиков время было, наоборот, цикличным [49] Heresis, M 20, JieTo, 1993, crp. 109 . И Р. Нелли не исключал возможности, что некоторые итальянские катары верили в вероятность возобновления вражды между двумя началами и в их вечную борьбу, но старался всячески дискредитировать источники, свидетельствующие о существовании таких верований, в частности, антикатарский трактат Сальво Бурче. С точки зрения Р. Нелли, Бурче либо сам дурак, либо наслушался дураков: не могли катары считать обоих богов равными по могуществу и разуму, потому что разум – исключительный атрибут «доброго Бога» [50] R. Nelly. La philosophie du catharisme. p. 122—123. .

Р. Нелли в данном случае додумывал за катаров. Он толкует их эсхатологию таким образом, что сатанинская материя это вечное царство иррациональных, беспорядочных стихий и Дьявол будет заключен в этом хаосе, который является его сущностью: он не будет низвержен в ад, созданный Богом для наказания, а выброшен в апокалиптическую «тьму внешнюю», т. е. сослан в свою собственную природу [51] R. Nelly. La philosophie du catharisme. p. 124. .

Опять все хорошо, только откуда это взято? Ж. Дювернуа доказывает, что у катаров не было манихейской идеи об угрожающей миру доброго начала хаотической первоматерии [52] J. Duvernoy. op. cit. p. 42, 57. . Но у манихеев хаотичной была не Материя, а зона смешения (Кефалайа, с. 373, 455). А если злое начало не было хаотичным в исходной точке, то, вернувшись в нее, оно опять-таки хаотичным не будет. Сам же Р. Нелли видел отличие катаров от манихеев в том, что у первых оба начала были духовны, тогда как вторые отождествляли злое начало с абсолютным хаосом и слепой случайностью [53] R. Nelly. Les Cathares, p. 61. Это неверно: как комментирует Е. Б. Смагина, Мрак у манихеев столь же вечен й абсолютен, как и Свет, но не тождественен материи: он обладает своей, особой духовностью, хотя и извращенной. (Кефалайа, с. 441). . Что же получается? Когда ему нужно было доказать одно, он подчеркивал различия, а когда требовались другие доказательства, забывал о различиях и подменял одно другим?

Впрочем, если при изучении религий древнего Ирана не ограничиваться одним манихейством, изрядно подпорченным гностицизмом, а обратиться непосредственно к зороастризму, то в Ясне 30 Авесты тоже говорится о двух первичных духах. Катары вернулись на этот же уровень дуализма.

Р. Нелли находил дополнительный аргумент в пользу неравенства двух начал в том, что катары, от имени которых рассуждал опять-таки сам Нелли, ограничивали антагонизм Бога и Дьявола, Добра и Зла одним лишь видимым, пространственно-временным миром [54] R. Nelly. La philosophie du catharisme. p. 128. . Однако человеческое мышление по сути своей таково, что никто, будь он даже катаром или г-ном Нелли, не может обойтись без пространственно-временных категорий, не в состоянии даже приблизительно представить себе, что находится или происходит вне времени и пространства, потому что находиться можно только в пространстве, а происходить что-то может только во времени. Неудивительно, что катарская философия содержала наибольшее количество темных и неясных мест именно в области эсхатологии, как отмечает сам Р. Нелли [55] Ibid. p. 119. . Иначе и быть не могло. И на то, что «все души будут спасены» [56] Ibid. p. 131. , можно было лишь надеяться, но отнюдь не говорить об этом с достаточной долей уверенности. И не случайно система Иоанна из Луджио представлялась Р. Нелли «более темной» из-за ее «двойного пантеизма» (божественного и дьявольского). В соответствии с этой системой творения обладают той же субстанцией, что и их творцы, и так же вечны, как они [57] Ibid. p. 121. . Под вечностью мира катары понимали (или понимал за них Р. Нелли) вечность материального мира, превращенного в ад [58] Ibid. p. 124. , поскольку Страшный суд уже состоялся и никакого конца света, соответственно, не предвидится [59] La religion des cathares. Uppsala. 1949. p. 257, 263. . Но, если все катары верили, что Земля и так представляет собой ад [60] R. Nelly. La philosophie du catharisme. p. 123. , то позволительно задать вопрос, может ли ад стать еще более инфернальным.