Йеспер Сёренсен - Религия в сознании: обзорная статья о когнитивном религиоведении

В-третьих, «рефракция» [ refraction ] религии означает, что религиозные феномены можно изучать посредством методов, используемых для изучения феноменов нерелигиозных. Таким образом религиозные понятия — это разновидность понятий, ритуальное поведение — разновидность поведения, а структура религиозной группы — один из видов групповых структур и т.д. Исследуя особенности (если таковые вообще имеются) религиозных понятий, мы должны понимать, что свойственно понятиям в целом: как они запоминаются, передаются, производятся, систематизируются и т.п. Итак, в противоположность призывам к использованию специальных или герменевтических методов, когнитивное религиоведение помещает религиоведение в более широкий научный контекст и подчёркивает, что религиозные феномены опираются на те же когнитивные механизмы, что и другие феномены человеческого существования [5] Atran (2002); Boyer (1994, 2001); Lawson and McCauley (1990). .

В-четвёртых, когнитивное религиоведение занимается поиском каузальных механизмов или процессов , лежащих в основе видимых проявлений религии. Чтобы предотвратить превращение кросс-культурных и сравнительных исследований религиозных феноменов в бесполезный и поверхностный список наблюдаемых явлений, мы должны проводить классификации, опираясь на объяснительные теории, описывающие стоящие за этими явлениями каузальные процессы. Такой подход позволяет нам решить проблему универсальности (тот факт, что некоторые феномены, несмотря на их широкую распространённость, встречаются не везде). Универсальными являются только базовые механизмы и процессы, тогда как возникновение специфического феномена в определённое время и в определённом месте зависит от других, контекстуальных факторов. По аналогии мы можем объяснять возможные звуковые образы человеческого языка, обращаясь к лежащим в их основе когнитивным и психологическим механизмам. Но осваивая звуки определённого языка, человек будет актуализировать только некоторые из этих возможностей, в то время как другие станут практически неподдающимися изучению на более позднем этапе. Таким образом, даже если механизмы являются универсальными, феномены не должны быть таковыми. Кроме того, обращение к базовым каузальным механизмам позволяет создавать более точные и последовательные научные классификации. Мы сможем увидеть, что феномены, разделённые в настоящее время на различные категории, являются продуктами одних и тех же механизмов, и понять, что феномены, сгруппированные вместе на основании поверхностного сходства, опираются на совершенно разные механизмы [6] Boyer (1992, 1994, 2001). .

В-пятых, все учёные, занимающиеся когнитивным религиоведением, соглашаются (и в этом нет ничего удивительного), что когнитивная система человека — подходящее начало для объяснения религии, даже несмотря на горячие споры о том, действительно ли она является единственным важным каузальным фактором. Религия указывает на определённые типы человеческого поведения и представлений, и когнитивная система человека — это необходимый (даже если не достаточный) элемент в любом объяснении религии. Как и в случае со всеми остальными культурными феноменами, нет религии без человеческого познания , а потому довольно странно, что созданием теорий, подобающим образом учитывающих его роль, столь длительное время пренебрегали.

Религиозные традиции обычно определяются верованиями, которых, предположительно, придерживаются так называемые «верующие». Даже если акцент на концептуальной стороне религии преувеличен и поведение играет более важную роль, чем принято думать, не вызывает сомнений, что определённые разновидности представлений характеризуют религию. С тех пор как Тайлор предложил свой знаменитый минимум определения религии как «веры в существование сверхъестественных существ», большинство определений сосредотачивалось на том факте, что религии содержат указания на особых существ, которые не принадлежат естественному, эмпирического миру. В соответствии с тем акцентом, который когнитивное религиоведение делает на основополагающих механизмах, оно стремится объяснить, каким образом религиозные представления отличаются от прочих представлений и как это отличие может сказаться на их запоминании и передаче.

В ряде программных статей 1980-х и 1990-х годов французский антрополог Ден Спербер выстроил подход, сосредотачивающий внимание на различных способах распространения представлений. Эта эпидемиология репрезентаций [ epidemiology of representations ] имеет трёхчастную структуру: во-первых, мы должны провести различие между публичными [ public ] и ментальными репрезентациями [ mental representations ] в процессе коммуникации. Если ментальные репрезентации — состояния сознания, разделяемые участниками коммуникационного процесса, то публичные репрезентации являются доступной извне частью коммуникации (звуками, изображениями, чернилами на бумаге). Спербер утверждает, что между публичными и ментальными репрезентациями нет причинной связи, а потому из первых нельзя вывести смысл сообщения. Между тем, смысл конструируется в когнитивном процессе, в котором получатель извлекает максимальную величину релевантных значений из минимальной входной информации. Во-вторых, этот конструирующий процесс происходит посредством активации ряда ментальных механизмов, производящих при запуске определённые типы умозаключений. Таким образом успешная коммуникация использует публичные репрезентации, с их способностью инициировать возникновение умозаключений в когнитивной системе получателя, приводящих, по всей видимости, к ментальному состоянию, более или менее сходному с состоянием отправителя. В-третьих, поскольку роль публичных репрезентаций заключается в активации ментальных процессов, целесообразно изучать культурный успех [ cultural success ] индивидуальных репрезентаций как функцию их способности производить у людей релевантные умозаключения. Следовательно, репрезентации можно изучать как эпидемиологический феномен, т.е. как дифференциальное распределение определённых репрезентаций среди населения. Репрезентации, которые запускают нашу когнитивную систему, с большей вероятностью запоминаются и передаются и, соответственно, будут широко распространены [7] Статьи, посвящённые эпидемиологии репрезентаций, содержатся в следующем сборнике: Sperber (1996). О значимости когнитивной релевантности для теории коммуникации пишут Спербер и Уилсон, см.: Sperber and Wilson (1995). .