Барт Эрман - Иисус, прерванное Слово: Как на самом деле зарождалось христианство

Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли (Деян 2:36).

Только после смерти и воскресения Бог сделал Иисуса Господом и Мессией. В Деян 13 Павел говорит, что Иисус был отвергнут иудеями Иерусалима, которые «просили Пилата убить Его». Но потом Бог «воскресил Его из мертвых». В Деян 13:32–33 Павел продолжает благовествовать, «что обетование, данное отцам, Бог исполнил нам, детям их, воскресив Иисуса, как и во втором псалме написано: „Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя“».

В какой момент Иисус «рождается» как Сын Божий? При воскресении: « Я ныне родил Тебя».

По-видимому, это древнейшая из форм христианской веры. Иисус — человек, которого Бог наделил силой для поразительных свершений; его отвергли главы иудейского народа, он был убит, но Бог вступился за него, воскресил из мертвых и возвысил.

Последователям Иисуса было нетрудно рассудить, что он наверняка Сын Божий, и не только после воскресения, но и во время его общественного служения. Сыном Божьим Иисуса сделало уже не воскресение, а крещение. Так, в самом раннем из канонических Евангелий, у Марка, Иисуса без промедления крестит Иоанн; вынырнув из воды, Иисус видит разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, который сходит на него, а затем слышит глас с небес: «Ты Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мк 1:11; у Марка нет повествования о рождении).

Для древних иудеев быть «сыном Божьим» еще не означало иметь божественную природу (см. главу 3). В Ветхом Завете «сынами Божьими» могли называться разные люди — и определенно принадлежащий к людскому роду царь Израиля (2 Цар 7:14), и весь его народ (Ос 11:1). Быть сыном Божьим обычно означало играть роль человека-посредника между Богом и землей. Сын Божий состоял в особых отношениях с Богом, как тот, кого Бог выбрал для осуществления своей воли. У Марка Иисус — Сын Божий потому, что Бог помазал его как Мессию, которому предстоит умереть на кресте, чтобы стать человеческой жертвой и принести искупление. Но в этом евангелии ни слова не сказано о том, что Иисус действительно Бог.

Если первые христиане, по-видимому, считали, что Иисус стал Сыном Божьим при воскресении (как и Мессией, и Господом), из речей в Деяниях становится ясно, что некоторые в конце концов уверовали, что он получил статус Сына Божьего при крещении.

Но на этом развитие идеи не заканчивается. Через несколько лет после написания Евангелия от Марка появилось Евангелие от Луки; в нем Иисус не просто становится Сыном Божьим при воскресении или крещении — он Сын Божий на протяжении всей жизни. Кроме того, у Луки, в отличие от Марка, мы видим повествование о рождении Иисуса от девственницы. Как мы уже упоминали в первых главах, по мнению Луки, Иисус становится Сыном Божьим еще в момент зачатия — Бог в буквальном смысле слова оплодотворяет Марию своим Духом. Мария узнает об этом от ангела Гавриила при Благовещенье:

Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и раждаемое Святое наречется Сыном Божиим (Лк 1:35).

Слово «посему» играет чрезвычайно важную роль в этом предложении (всегда следует задаваться вопросом: «посему» — это «по чему»?). Именно потому, что Мария забеременела от Святого Духа Божьего, Иисуса можно назвать Сыном Божьим. В этот момент начинается существование Христа для Луки. Он Сын Божий потому, что Бог в буквальном смысле слова его Отец. Следовательно, Иисус становится Сыном Божьим не только после воскресения или на время общественного служения, а на всю жизнь.

В Евангелии от Иоанна, написанном последним, в вопросе сыновней принадлежности Иисуса автор заходит еще дальше — в вечное прошлое. Евангелие от Иоанна — единственное из всех, в котором говорится о божественной природе Иисуса. Для Иоанна Христос — Сын Божий не потому, что Бог воскресил его из мертвых, принял при крещении или оплодотворил его мать: Иисус — Сын Божий потому, что он существовал вместе с Богом с самого начала, еще до сотворения мира, как Слово Божье, а затем явился в этот мир во плоти (стал «воплощением»).

И мы читаем возвышенное повествование об этом в начале Евангелия от Иоанна (Ин 1:1-14):

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть… И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца.

Эти представления стали стандартным христианским догматом, согласно им Христос был ранее существовавшим Словом Божьим, которое обрело плоть. Он был и с Богом в начале всего, и был Богом, и чрез него была создана вселенная. Но последователи Иисуса не сразу восприняли эти взгляды. Идея божественной природы Иисуса — более позднее христианское учение, содержащееся из всех евангелий только в Евангелии от Иоанна.

Что привело к появлению подобных взглядов у христиан? Евангелие от Иоанна отражает не воззрения единственного человека, неизвестного автора, а, скорее, представления, полученные им из устной традиции — точно так же, как авторы других евангелий записывали услышанные ими предания, бытовавшие в христианских кругах десятилетиями до того, как они были записаны. Но традиция Иоанна явно уникальна, поскольку ни в одном другом евангелии нет столь возвышенных представлений о Христе. Откуда они взялись?

Ученые давно ломали голову над этим вопросом, и в последние 25–30 лет толкователи Евангелия от Иоанна наконец пришли к своего рода консенсусу. Этому способствовали теории двух экспертов в области толкования Нового Завета, работавших в конце XX века, — одного протестанта и одного католика, преподававших в Объединенной богословской семинарии в Нью-Йорке. Дж. Луис Мартин и Реймонд Браун считали, что возвышенная христология Евангелия от Иоанна — следствие изменений в представлениях о Христе, наблюдавшихся в христианской общине Иоанна еще до того, как он написал евангелие. Подобные изменения возникали под воздействием социального опыта общины [89] Дж. Луис Мартин, «История и теология четвертого Евангелия» (J. Louis Martyn, History and Theology in the Fourth Gospel, New York: Harper&Row, 1968), и Реймонд Браун, «Община любимого ученика» (Raymond Brown, The Community of the Beloved Disciple, New York: Paulist Press, 1979). .

Эта гипотеза опирается на теорию, согласно которой каждое сообщество — будь то семья, связанное тесными узами население городка, братство монахов или женская монашеская община, гражданская организация или церковь — имеет традиции, рассказывающие о нем самом, и способствующее его учреждению. У сообществ общие истории. А методы их изложения связаны с событиями, происходящими с сообществами.