Алексей Лебедев - Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г.

Ряд царственных лиц, о которых мы хотим говорить, открывается Алексеем I Комниным (1080—1118). Алексей взошел на императорский византийский престол не как законный наследник, а как счастливый узурпатор. И сам по себе подобный поступок, конечно, не делает чести этому византийскому императору; но непривлекательность его (поступка) еще больше возрастает вследствие того, что войска, помогшие Алексею сделаться императором, в вознаграждение своего усердия в этом отношении позволили себе буйство, грабеж и другие безобразия в столице. [81] Безобразное поведение войска очень живо описано Зонарой Zonarae Annales lib XVIII, cap 20 (Migne T 135 p 293) Хотя Зонара жил в XII в и описывал царствование Алексея как очевидец, но мы не придаем большого значения этому описанию, потому что историк не описывал специально царствования Алексея, а пишет общую историю, начиная от сотворения мира. Поэтому рассказы его об Алексее — кратки и могут служить лишь к уяснению и отчасти исправлению показаний Анны Комниной: труд Зонары нельзя рассматривать как первостепенное пособие при изучении царствования Алексея. О труде Зонары можно найти заме чания у Скабалановича: Визант государство и Церковь, с. 17—20; тот же труд Oster (Anna Comnena. Theil III. Rasstaat, 1869) оценивает, сравнивая его с сочинением Анны Комниной. Сам Алексей чувствовал, как далеко его пособники зашли за ту черту, которая разделяет позволительное и терпимое от непозволительного и нетерпимого, а потому, желая умерить общественные толки, он вынужден был принять на себя очистительную епитимью. [82] Анна Комнина. Сказание о царе Алексее. Кн. III, гл. 5. Русск. пер.

Сообщим важнейшие сведения, которые могут служить к характеристике нравственности и религиозности императора Алексея. По свидетельству Зонары, он отличался следующими нравственными качествами, определявшими общий характер его жизни и поведения. Он был спокойного нрава и не надменен, свободен от корыстолюбия, разборчив при назначении наказаний и доступен чувству снисходительности при оценке проступков; удовольствиями он пользовался очень умеренно, был ласков и доступен в обращении с лицами, окружавшими его и имевшими в нем нужду. [83] Zonaras. Annales, lib. XVIII, cap. 29 (Migne, ibid, pp. 324—325). Склонность к воздержанию и нетребовательность Алексей в особенности умел обнаруживать во время военных походов: подобно лучшим полководцам древности, он делил с солдатами все лишения и недостатки. Во время войн, а этих войн было при нем много, он являл собой пример, поучительный для своего войска. [84] Анна Комнина. Сказание о царе Алексее. Кн. II, гл. 7. Таким он являлся как полководец. Многими прекрасными качествами отличался он и как правитель и распорядитель судьбами подчиненных ему лиц. Он щадил и даже награждал и таких людей, которые имели в своем сердце самые злобные намерения против императора, если эти люди чувствовали раскаяние в своих преступных намерениях; [85] Ibid Кн IX, гл. 7, с. 425. тем меньше производили на него впечатление хульные отзывы и оскорбительные замечания, какие позволяли себе делать против императора его враги; за них он не мстил [86] Ibid. Кн. V, гл. 6, с. 241—242. с тем эгоистическим упорством и решительностью, на какие бывают способны мелкие натуры. Правилом Алексея было извинять и прощать как явных, так и тайных врагов его царствования, если покушения врагов не соединялись с нарушением высших государственных интересов, а ограничивались неприятностями лично для самого государя. [87] Ibid Кн. XIV. (Migne. PG. Т. 131, р. 1057). Вообще пролитие крови при таких случаях, где другие считали это делом самым естественным, чуждо было душе императора Алексея. Он щадил и военнопленных, когда видел, что избиение их не имело бы никакойцели. При одном случае доверенное лицо императора — Синезий — предложил Алексею казнить военнопленных печенегов; Но император не согласился на такое предложение, сказав пре красныеслова: «Хоть это искифы, но всеже люди, хоть это враги, но все жеони достойны милости». Правда, эти печенеги в ту же ночь были перебиты, но повествователь утверждает, что случай этот произошел без ведома императора. [88] Анна Комнина. Сказание… Кн. VIII, гл. 6, с. 385. Во время сражений, щадя жизнь своих воинов, Алексей очень заботился о том, чтобы не было пролито ни капли лишней крови, принадлежащей его воинам; победа,стоившая слишком много крови, ему доставляла не радость, а печаль. [89] Ibid. Кн. XIV Migne. Т 131, р. 1081. Очень выдающуюся черту в нравственном характере Алексеясоставляло стремление помогать бедным и несчастным. Алексейизвестен в этом отношении более, чем многие другие византийские императоры. Он хотел, чтобы плоды его филантропических стремлений пережили его самого и сделались дорогим наследием его потомков ивсего византийского народа. Историки говорят следующее: в Константинополе с давних пор существовал на Босфоре дом призрения бедных. Алексей улучшил ирасширил это убежище и превратил его в великолепное иогромное здание. Здесь в одно и то же время помещались иприют для сирот, и богадельня для немощных и престарелых. В богадельне существовали отделения для мужчин и женщин. Особые попечения прилагал император о сиротах: он хотел быть для них как бы отцом. Сироты, кроме содержания, получали образование религиозное и научное. Их образование вверено было учителям, назначаемым по воле императора. По обширности и великолепию учреждение в его целом походило на особый город, находящийся среди столицы. В филантропическом учреждении Алексея содержалось 10 ООО человек. При них было чуть не такое же число докторов, хирургов, учителей и прислуги того или другого пола. Здесь находилась Церковь, украшенная весьма богато; при церкви был особый многочисленный церковный причт. На издержки этого человеколюбивого Учреждения император отпускал большие суммы денег. Управителями здесь назначались по личному выбору Алексея люди испытанной честности и отличавшиеся умом; между ними встречаем лиц сенаторского звания, даже царских родственников. [90] Ibid. Кн. XV Migne, рр 1154—1167 (подробно, но риторично); Zonaras. Annales. Lib XVIII, cap. 24. Migne, pp. 306—307 (очень кратко, указаны лишь главные черты).

О религиозности Алексея дает несколько небезынтересных указаний историк Анна, его дочь. В трудовые минуты военных предприятий он возлагал надежду только на Бога, о чем и говорил открыто перед лицами, составлявшими его свиту. [91] Анна Комнина Сказание Кн VII, гл 3, с 330—331. В этом отношении особенно заслуживает внимания рассказ о том, как император приготовился к битве с печенегами и куманами. Историк говорит: «Не думая откладывать более сражение, Алексей стал призывать себе в помощники Бога. На закате солнца им первым вознесена была молитва при великом освещении и пении гимнов. Не дозволял он покоиться и всему стану, но каждому благоразумному советовал делать то же самое, а грубых заставлял. Молитвенные голоса воинов, кажется, долетали до самых небесных сводов или, точнее, возносились к самому Владыке Богу. В самом деле он уповал не на воинов и коней и не на военное искусство, но все относил к воле всевышней. И это продолжалось до полуночи». [92] Ibid Кн VIII, гл 5. с. 380—381. При одном случае во время сражения, желая наглядно выразить свою веру в помощь Божию, он в одной руке держал меч, а в другой знамя — омофор Матери Божией, одну из священнейших реликвий византийских [93] Ibid Кн VII. гл. 3, с. 328—329. (под омофором здесь разумеется головное покрывало Богородицы). Алексей был хорошо сведущ в Священном Писании и любил при случае цитировать более подходящие к случаю места из Библии. [94] Ibid. Кн IX, гл. 7, с. 423 и др.