Василий Экземплярский - Учение древней Церкви о собственности и милостыне

Итак, творить милостыню — долг христианина потому, что это — запо­ведь Божия, Его воля. Исполнять волю Божию само по себе есть величай­шее благо для верующего, такой священный долг его, что, «если за такое дело (угодное Богу) надлежало впасть в геенну, то и тогда следовало бы... с великой готовностью приниматься за делание добра» [832] «О сокрушении», т. I, стр. 159. . «Всякое доброе дело надо делать, имея в виду не Царство, а волю Божию, которая больше всякого Царства» [833] Беседа XLIII на 1 Кор., т. X, стр. 443. .

Таким образом, св. Иоанн Златоуст утверждает абсолютное обязыва­ющее значение для совести верующих воли Божией. Но св. отец вооб­ще никогда не останавливается только на такой принципиальной точке зрения, а всегда неразрывно с ней утверждается и на мысли о великих благах милостыни для самого благотворящего. И это как в виду немо­щи людей, так и в виду истинной природы самой воли Божией. «Сурова добродетель, но будем представлять ее облеченной в величие будущих обетований. Люди с душой возвышенной находят ее и без этого, саму по себе, прекрасной и потому стремятся к ней, живут добродетельно не из-за наград, а для угождения Богу... потому что так повелел Бог. Если же кто более немощен, тот пусть представляет себе и награды. Так будем посту­пать и по отношению к милостыне... Если приятной тебе покажется любо- стяжательность, подумай, что на это не соизволяет Христос, и она тотчас покажется тебе противной. Опять, если тебе тяжело будет подать нищему, то ты не останавливайся мыслью на издержке, а тотчас же представь себе жатву от этого сеяния» [834] Беседа LXXVII на Ев. Иоанна, т. VIII, стр. 516-517. . Поэтому, хотя мысль о награде есть свидетель­ство некоторого несовершенства духовного, но однако она не находится в противоречии с волей Божией, как имеющей в виду наше благо. Так вообще, так и частнее в отношении милостыни: «Бог предписал заповедь о милостыне не столько для бедных, сколько для самих подающих» [835] Беседа XXI на 1 Кор., т. X, стр. 211. . Вот эта именно мысль и оттеняется с особой силой проповедником и является в его учении как бы вторым основанием долга творить милостыню и вместе побуждением к ней. Жалуясь постоянно на жестокосердие сво­их слушателей, св. Иоанн самым душевным их настроением побуждаем был к тому, чтобы беседовать с ними как с «несовершенными» и особенно подчеркивать ту сторону долга творить милостыню, по которой исполне­ние этого долга ведет к великой награде и небесным венцам. Мы уже во второй главе имели случай сделать замечание по поводу той постановки речи о небесной награде за милостыню, которая может подать повод обви­нять проповедь св. Иоанна Златоуста в утилитарном характере. Теперь мы яснее видим, что св. Иоанн сам ясно определил сравнительное достоин­ство побуждений творить милостыню и мысль о награде отнес к низшим. В его беседах речь о наградах за милостыню занимает хотя и не первое место — как нам кажется, с наибольшей силой выдвигает св. Иоанн мысль о Господе Иисусе Христе, как основании христианского долга творить ми­лостыню — но, бесспорно, очень часто проповедник обращается к речи о «выгодности» милостыни, имея в виду настроение своих пасомых. Вот, например, как сам св. отец определяет побуждения творить милостыню, именно четыре побуждения: «достоинство просящего — потому что про­сящий есть Владыка; потребность нужды — потому что Он алчет; легкость подаяния — потому что Он просит напитать Его и требует только хлеба, а не роскоши; и величия дара — потому что за эту малость Он обещает Царство. Ты бесчеловечен, жесток и немилостив? Постыдись, говорит он, достоинства Того, Кто просит. Но тебя не пристыжает Его достоинство? Тронься несчастьем. Но и несчастье не преклоняет тебя на милость? По­дай по легкости прошения. Но ни достоинство, ни потребность нужного, ни удобство подаяния не может убедить тебя? Подай же нуждающемуся ради величия обещанных за это благ» [836] Беседа на 1 Тим., V, 9, т. III, стр. 347. . Как видим, последнее побужде­ние есть именно мысль о небесной награде. «Не будем думать, — говорит св. отец ниже в этой же беседе, — что у нас уменьшается имущество, когда мы подаем милостыню. Оно не уменьшается, но возрастает; не из­держивается, но умножается; происходящее есть некоторый оборот и сея­ние, или — лучше — оно выгоднее и безопаснее того и другого. Торговля подвергается и ветрам, и морским волнам, и многим кораблекрушениям, а семена — и засухам, и проливным дождям, и другим неровностям воз­духа. Деньги же, повергаемые в руки Христовы, выше всякого замысла. Никто не может исхитить из рук взявшего данное однажды; но оно там остается, производя многие и неизреченные плоды и принося нам в свое время богатую жатву» [837] Там же, стр. 340. . И подобные мысли множество раз повторяются св. Иоанном. «Считай милостыню, — побуждает он, — не за расход, а за приход, не за ущерб, а за приобретение, потому что через нее ты больше получаешь, чем даешь. Ты даешь хлеб, а получаешь жизнь вечную; даешь одежду, а получаешь одеяние бессмертия; даешь пристанище под своим кровом, а получаешь Царство Небесное; даешь блага погибающие, а по­лучаешь блага, постоянно пребывающие» [838] Беседа VIII «Против аномеев», т. I, стр. 561. . Жизнь, с этой точки зрения, представляется св. отцу как бы торжищем, на котором покупают блага будущей жизни. «Теперь, — говорит святитель, — отверзлось торжище милостыни: мы видим пленников и нищих... видим вопиющих, видим пла­чущих, видим стонущих; дивное торжище принадлежит нам... Приобрети оправдание недорогой ценой, чтобы за дорогую продать его впоследствии, если только воздаяние можно назвать перепродажей. Здесь оправдание покупается недорогой ценой: ничего не стоящим куском хлеба, дешевой одеждой, чашей холодной воды... Итак, доколе будут лежать перед нами добродетели, которые можно приобрести недорогой ценой, возьмем их, восхитим, купим у Великощедрого!... Доколе предлежит торг, купим ми­лостыню, лучше же сказать — милостыней купим спасение... Милуяй нища, взаймы дает Богови. Дадим взаймы Богу милостыню, чтобы вос­принять от Него милосердное воздаяние. О, сколь мудро это изречение... Знало Писание наше корыстолюбие, подметило, что алчность наша, пита­емая любостяжанием, ищет излишества; для того и сказало оно не просто: «милуяй нищего дает Богу», дабы ты не подумал, что дело идет о простом воздаянии; но сказано: «милуяй нища взаймы дает Богови». Если Бог бе­рет у нас займы, то Он уже наш должник. Итак, каким же хочешь ты иметь Его: судией или должником? Должник чтит дающего взаймы... Так как Бог знал, что бедняк подвергается опасности по своей бедности, а имею­щий деньги повергается опасности за свое жестокосердие, то сделал Себя посредником: для бедняка стал поручителем, а для заимодавца — зало­гом. «Не веришь ты, — говорит Он, — бедняку ради его скудости, поверь Мне ради Моего богатства... Будь, говорит, благонадежен: Мне взаймы даешь». Что же такое приобрету я, если даю Тебе взаймы? Поистине, пре- ступнейшее дело — требовать отчета от Бога. Впрочем, следуя твоему беззаконию и желая милосердием победить твою жестокость, исследуем и это, какую пользу получаешь ты, когда даешь взаймы другим? Не на сто ли ищешь один, если ищешь законной лихвы?... Но Я награждаю большим твою страсть к любостяжанию... Ты ищешь в сто раз меньшего, а Я даю тебе в сто раз больше... Когда сядет Сын человеческий на престоле славы Своей и поставит овцы одесную Себе... и речет сущим одесную Его: придите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сло­жения мира. За что? За то, что взалкахся, и дасте Ми ясти; возжадахся — и напоисте Мя; наг был — и одеясте Мя; в темнице — приидосте ко Мне; болен бых — посетисте Мене; странен был — и введосте Мене... И вот что, заметь, удивительно: ни о какой другой добродетели не упоминает Он, кроме дел милостыни... но умалчивает об этом не потому, чтобы недостойно было упоминания, а потому, что эти добродетели ниже милосердия... Итак, я поношу жестокосердие, как корень зла и всякого нечестия; хвалю мило­сердие, как корень всех благ; и одним угрожаю огнем вечным, а другим об­ещаю Царство Небесное. Хороши, Владыко, и обетования Твои, прекрасно и Твое ожидаемое Царство, равно полезна и геенна, которой Ты угрожаешь; одно — потому, что поощряет нас, другая — потому, что устрашает... Бог угрожает мщением, чтобы мы избежали действительного мщения; устраша­ет словом, чтобы не покарать самым делом» [839] Беседа VII «О покаянии», т. II, стр. 370-373. .