Феодор Студит - Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения

Братия и отцы. Если вы так добиваетесь послушать моих слабых оглашений и если я могу удовлетворить вашему желанию (ибо ради вас дан мне этот малый дар (318)проповедничества), то признаюсь: как в данном оглашении, так вообще и в составлении других произведений, например песнопений, и во всяких других словесных и практических талантах я обязан всем молитвам моего отца. Ввиду этого <722>я боюсь и трепещу, как бы этот дар из-за моей непостоянной и несчастной души не был бы поставлен мне в осуждение. Усердно молю вас: просите и молите Человеколюбца Бога, да сохранит Он меня в моих ниспосланных ради вас дарованиях, кои выше моего достоинства, а также да примет дарованное Им же Самим в качестве уплаты моего Ему необъятного долга.

О чем же нам ныне побеседовать? Да вот о том, яко несть наша брань, по словам апостола, к крови и плоти, но к началом и ко властем [и] к миродержителем тмы века сего (Еф. 6:12). Вследствие этого мы должны много трезвиться, бодрствовать, заботиться, стараться, быть стремительными, а также запасаться духовными доспехами, именно: возложить на себя шлем веры без всяких сомнений, вооружиться, как щитом, нелицемерным послушанием и неподдельным смирением, <723>равно как и всем другим, что относится к добродетели, да таким путем возможем победить тех, что невидимо восстают против нас.

Ибо, как вы знаете, эти тяжкие и ужасные нападения идут постоянно, их не останавливает даже ни молитва, ни Святое Причащение: (319)они возбуждают и воспламеняют на Святые Дары, на нашу веру, даже и на Самого Бога такие помыслы, кои грех и называть. Но хотя наша слабая душа стонет от ран и потрясается противными помыслами, тотчас же бывает и помощь от Господа, и восток с высоты (см. Лк. 1:78), чтобы прогнать дракона. Посему нам от этого не нужно впадать в смущение и пугаться, ибо раз сердце не боится, то и уму ничего не угрожает, и это не только во время Причащения, но и на всякое другое время. Ибо раз только мы начинаем хорошо жить и раз душа наша, благодаря или наступившему сокрушению, или искренней молитве, или чтению, или вообще <724>благодаря какому-либо другому священному занятию, становится спокойной, – враг идет напротив, начинает смущать и потрясать сердце, как бы выбрасывать нас из пристани на бурю или как бы вводить с дневного света во мрак.

С нами как бы происходят те же перемены, что и с дневным светом: там то сияет солнце, то набегает от нашедшего облака тень, затем снова выходит солнце и опять воздух омрачается всякими переменами.

Не то ли же самое бывает и у нас, когда мы в одно время осияваемся и освещаемся благими думами, потом покрываемся тенью и мраком темных помыслов, а затем, взявшись за молитву или за какое-либо иное доброе дело, снова выходим на свет, и так много раз в течение дня? Но в воздухе перемены происходят иначе, чем в нашей душе: там они производятся внешней природой и совершаются так, как управляет ими промышляющая о нас мудрость Творца всех Бога. <725>А у нас же перемены зависят от наших свободных хотения и воли. Ибо хотя диавол своим нападением и пытается похитить у нас свет душевного благоустройства, но у нас есть сила отбивать его и постоянно иметь в себе освещающее наш дух Солнце правды (Мал. 4:2), как имели его святые и как имеют те, кои живут свято. На самом деле и теперь много святых, и они, по выражению Писания, как камение свято валяется на земли (Зах. 9:16). Они святы не тем, что могут творить знамения и чудеса, ибо не в этом одном только состоит святость, но тем, что сохраняют правой веру и неискаженными заповеди Божии, имеют искреннюю любовь к брату, очищают себя от ненависти, зависти и соперничества, радуются тем отличиям, которые дают их ближнему, (320)соблюдают правила касательно пищи, питья и других вещей, нужных для тела. Я говорю это о всяком вообще таком человеке, тем более <726>скажу о вас, кои совсем удалились из мира, распялись Христу, принесли особенные дары – нестяжательность и девство. Кто же после этого не назовет вас святыми?

Но будем постоянно и дальше с мужеством переносить страдания послушания, скорби подвижничества, малоядение в настоящее время поста, изнурительные работы, скудость в одежде, обуви и все остальные невзгоды, которые приходится терпеть ежедневно. Ибо если вы претерпите все это, не сделаете ни малейшей уступки, не отступите от нашего послушания и не впадете в страсти, но будете всегда и всеми способами бороться с ними, то вы станете и сами святыми, а также вас и поставят со святыми, вас примет лик преподобных и вы возликуете в кущах мучеников во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава со Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Отцы мои и братия. Когда я в минуту трезвления задумаюсь о высоте настоятельства с одной стороны и о собственном недостоинстве с другой, то я начинаю пугаться, трепетать, плакать, смущаться и готов в то время молиться, дабы подо мной расступилась земля и поглотила меня, несчастного. Ибо, как указывают наставления святых [1088], настоятельствовать нужно мужу сильному словом и делом, который в состоянии безукоризненно защищать слово истины и являет себя своим подчиненным образцом всего, дабы они, имея рядом с собой <728>образец добродетели, (321)настраивали бы самих себя к боговидному и небесному образу высокого жития. А я ведь червь, а не человек (см. Пс. 21:7) – нечистый, непостоянный, страстный, несчастный, немощный душой и телом: вы знаете, что даже в эти святые дни я пил вино. Как же мне после этого не возрыдать, не мучиться, не изводить из своих очей слез при мысли о возложенной на меня грозной обязанности – дать за всех вас ответ на Страшном Суде Христовом, когда от меня потребуют отчета о каждом из вас в отдельности: как я старался и насколько отдавался тому, чтобы делать и говорить все, как следует, дабы не опустить ничего нужного в благоугождении Богу, с одной стороны, касательно вас, кои благодаря своей непреклонной твердости почти уже спаслись, а с другой – относительно тех, кои по недостатку внимания и <729>воздержанности убежали из нашего благого братства, шатаются там и сям и живут свободной, но вместе с тем и погибельной жизнью? Как видите, мои мучения и страх вполне основательны.