Антоний Скрынников - Карманные записки молодого священника

В последнее время у меня появилось ощущение, что люди разучились по-настоящему, искренне исповедоваться. Многие сейчас приходят на исповедь и отдают священнику бумажку, на которой перечислены грехи. И, «смиренно» стоя у аналоя, ждут разрешительной молитвы. Но это неправильно. Исповедь всегда должна быть переживанием, осознанием своих грехов, покаянием, желанием изменить ум. Вместо этого – листики с банальным словоблудием типа такого: «Я, недостойная раба Божия, каюсь господу Богу во всех своих согрешениях от младенческих лет и прошу милостивого Бога простить мои согрешения, вольные и невольные, яже делом и словом, мыслию, ведением и неведением…».

Искреннее всех исповедуются в большинстве своем представители малых народов, для которых христианство – осознанный выбор, а не традиция.

Все чаще во время исповеди приходится слышать слово «дай» – люди просят у Бога здоровья, счастья, благополучия. И вроде бы в этом ничего нет плохого, но такое ощущение, что есть. Потребительское отношение к господу проникло даже сюда. А ведь на исповеди нужно, наверное, употреблять не глагол «дай», а совершенно другой: «Прости».

Во время таинства покаяния нужно не только констатировать факт греха, прочитав вслух длинный список проступков, похожий на список продуктов, которые необходимо купить. Цель исповеди – перемена ума. Только искреннее покаяние поможет нашей душе. Если мы от всего сердца просим прощения за те прегрешения, о которых помним, то можем надеяться, что господь простит и те наши грехи, о которых мы забыли.

Самое поразительное, что, получив просимое, человек часто забывает поблагодарить Бога. Хотя в этом нет ничего удивительного, ведь еще в евангелии мы читали о том, что Христос исцелил десять прокаженных, которые были обречены на одиночество, муки и смерть. Какова была благодарность исцеленных? Лишь один сказал «спасибо».

Еще один евангельский пример. Человек, от рождения инвалид, тридцать восемь лет лежит в грязи у источника. Он никому не нужен, никому не интересно, чем и как он живет. По логике вещей, до конца жизни расслабленный должен целовать ноги Спасителя, исцелившего его, быть ему преданным учеником. Но все происходит иначе, даже страшнее. В благодарность исцеленный бьет Христа по лицу, когда тот находится под стражей. Предание донесло до нас имя этого глупца – Иар.

С тех пор прошло две тысячи лет, но люди все так же неблагодарны. Недавно пришла в храм молодая женщина и рассказала историю. Некоторое время назад у нее появились новообразования на коже. Она ходила по врачам, но никто не брался сказать, что это и откуда взялось. Кто-то посоветовал ей облиться святой водой – новообразования запеклись и исчезли. Вот оно – чудо. Как вы думаете, изменилась ли жизнь этой женщины после такого явного знамения? Поблагодарила ли она Бога, стала ли ходить в храм? Выяснилось, что нет. И теперь она снова пришла в церковь, потому что болезнь вернулась.

В представлениях многих невоцерковленных людей священники – люди зажиточные. Образ сформирован при помощи таких атрибутов, как обязательная иномарка, золотой крест и огромный живот – «аналой», как шутят сами батюшки. Иногда этот миф, активно поддерживаемый СМИ, приносит свои печальные плоды. На моей памяти пострадали два знакомых священника – их жестоко избили на улице и ограбили в поисках несметных богатств.

Все представления о зажиточности духовенства разбиваются очень легко, если посмотреть на священников, которые живут и служат в глубинке. Иномарка плавно сменяется на «шестерку», золотой крест местами облез… При этом не обязательно ехать на приходы Чечни или Ингушетии. Подобные примеры есть в изобилии в Центральной России.

В Русской Православной Церкви – свыше двадцати тысяч священников, которые служат в десятках стран мира. Мне всегда хочется спросить критиков: неужели вам удалось повидать их всех, чтобы оценить объем их живота и стоимость их автомобиля? Даже если посмотреть только на меня, то выяснится: я среднего веса и у меня нет даже старых советских «жигулей». Хотя отчасти скептики правы: в Церкви много полных священников. Две главные причины этому – посты и ненормированный «рабочий день».

Основная постная еда на столе среднестатистических священника и мирянина – картошка, макароны и хлеб. Думаю, вы сами в состоянии подсчитать, насколько калорийны эти продукты. При этом любой диетолог скажет: чтобы похудеть, есть нужно часто, но понемножку. А теперь представьте: священник совершает за неделю несколько литургий. Он уходит на службу рано утром, после богослужения у него – молебен, панихида, беседы с прихожанами… В лучшем случае он сядет за стол в 3–4 часа после полудня. И естественно, батюшке будет уже не до маленьких порций, потому что неизвестно, когда ему снова удастся перекусить. Если же день священника перенасыщен требами и встречами, то зачастую полноценно обедать ему приходится поздним вечером или даже ночью.

Если говорить о дорогих машинах, то в чем тут, собственно, проблема? Если священник построил храм, организовал воскресную школу, сделал и делает многое для людей, то почему он не может ездить на иномарке? Церковь не проповедует нищету как обязательное условие для спасения. Кроме того, во множестве случаев иномарка – это оправданный выбор.

Еще недавно в Ставропольскую епархию, например, входило шесть регионов страны, в том числе Чечня и Ингушетия. Для того чтобы передвигаться по этой территории, особенно в 90-е годы, когда все дороги были распаханы гусеницами танков, хороший джип был категорически необходим, не являлся роскошью. Там, где в тебя могут в любой момент выстрелить или попытаться взять в заложники, хорошая машина – гарантия безопасности.

Или другой пример. У моего знакомого священника есть очень состоятельный спонсор, который подарил батюшке дорогую «Ауди». В это время батюшка заканчивал строительство храма, но не хватало средств на колокольню. Он продал подаренную машину – колокольня была возведена. Через некоторое время об этом узнал спонсор и снова подарил настоятелю дорогую иномарку, при этом сказав: «Батюшка, если вам нужны деньги на колокольню, возьмите их у меня. Я дарю вам машину в знак уважения, а не в качестве неприкосновенного запаса, который можно продать в трудные годы»… Что оставалось делать священнику? Написать краской на двери машины телефон спонсора, чтобы все злопыхатели смогли позвонить и проверить?

Конечно, встречаются и перегибы. Покойный Патриарх Алексий II [7]не раз делал выговоры священникам, у которых храм находился в запущенном состоянии, зато было несколько иномарок… Но говорить о том, что подобное носит массовый характер в Церкви, – нельзя.