Этери Чаландзия - Человек и Церковь. Путь свободы и любви

Священник – первый, кого мы встречаем в церкви. Это очень важная встреча. Всем бы хотелось, чтобы батюшка был умным, добрым и ласковым, с порога все про нас понял, помог, подсказал, обнадежил и утешил. В жизни происходит по-разному, и здесь многое зависит не только от священника. Сегодня, и мы уже говорили об этом, люди приходят в церковь как в духовный комбинат по распространению валерианки. Они ищут не внутреннего покоя, как глубокого и важного экзистенциального состояния, а поверхностного успокоения и утешения. В общем-то это нормально и по-человечески понятно. Такая потребность обусловлена в том числе содержанием и качеством нашей современной сумасшедшей жизни. Большие города деформируют и изнуряют людей. Понятно, что многим надо просто остановиться и отдышаться. Но иногда именно в этот момент с человеком что-то происходит. Чувство тревоги и тоски часто становится пока еще неосознаваемой потребностью в Боге, преддверием встречи с Ним. Это прекрасно, но только в своих исканиях надо идти дальше. Прочувствовать внутренне эту потребность соприкосновения с Божественным и сакральным.

Очень важно, если человек с задатками именно такого мироощущения приходит в церковь. Да, он не умеет пока общаться с Богом, он вообще, может, не до конца понимает, зачем он сюда пришел и что с ним здесь должно произойти. Для начала ему необходимо быть просто кем-то услышанным. Сегодня мы все вроде окружены массой людей – коллегами, приятелями, «друзьями» из социальных сетей, но внутренне часто остаемся глубоко одинокими. Возможно, позже такой человек научится общаться с Богом, но когда он перешагивает порог церкви, ему необходимо простое человеческое общение. Поэтому так важна роль священника.

Конечно, в современном мире Церковь – не единственное прибежище. Есть родные, близкие, литература, искусство, психотерапия, наконец. Кстати, в каком-то смысле священник занимается внешне похожим делом, но состояние человека, посещающего платного специалиста, все-таки сильно отличается от состояния человека, приходящего в церковь. Часто человек хочет большего, нежели просто быть услышанным специалистом, пусть и высококвалифицированным профессионалом в области душевных проблем. Желание встретиться с собой в Боге гораздо масштабнее потребности получить грамотный житейский совет и «разрулить» сложную семейную ситуацию или внутренний конфликт. Те, кто обращается за помощью и к психотерапевтам, и к священникам, говорят, что это взаимоотношения разного уровня. При грамотном подходе и то и другое способно оказать поддержку, однако общение со священником затрагивает онтологический пласт души и сознания. Покаяние и исповедь приносят такое чувство облегчения и обновления, с которым мало что вообще может сравниться.

И в этом смысле священник приобретает статус посредника, человека, который в глазах окружающих обладает даром, данным ему от Бога. Он воспринимается людьми как некая особенная фигура, не просто как профессионал, одетый в специальную одежду, выполняющий работу и получающий за нее деньги.

Сегодня в храмы приходит очень много людей, совершенно не знакомых с традициями. Для тех, кто впервые переступает порог храма, очень важно встретить умного и опытного священника, способного проявить мудрость и великодушие, столкнувшись со сложной человеческой судьбой. Такого, кто не будет выискивать церковный канон, определяющий меру ответственности человека за совершенный грех, а с любовью и лаской утешит его и протянет руку помощи.

Церковь, как институт земной и человеческий, имеет свою организацию. Во главе церковной иерархии стоит патриарх. Это высший духовный сан в православии. Его установили в 451 г., а в начале XI в. после разделения Церкви на западную (Римско-католическую) и восточную (Греко-православную) титул патриарха стали применять к иерархам восточной церкви. Первым патриархом Московским и всей Руси стал митрополит Иов в 1589 г., а само патриаршество закрепилось в период правления Бориса Годунова.

В православии существует трехступенчатая священническая иерархия. На высшей ступени – архиерей, он же епископ, который избирается по правилам Церкви из черного духовенства, то есть из монахов. На второй – иерей, то есть священник, который может быть монахом или женатым (белое духовенство). И низшая ступень – это сан диакона.

В монашестве эти ступени священства: иерадиакон, иеромонах, то есть монах-священник (последний может носить сан игумена и архимандрита как высшей степени священства). И уже из иеромонахов избирается и рукополагается епископ, который может носить сан архиепископа и митрополита, и именно из епископов избирается патриарх.

К сожалению, иерархия не только организует церковное пространство, но порой и разъединяет его. Из-за огромных пространств и небольшого количества епископов архиереи стали особой кастой, обособленной и изолированной от остальных. По сути, они почти не знают, как и чем живут священники и народ, что они из себя представляют, как смотрят на Церковь и на мир. Между нами слишком большой разрыв.

Особенность сегодняшнего дня в том, что современный епископ – это прежде всего администратор, крутой менеджер, который должен у себя на месте так наладить отношения с губернатором и существующими бизнес-структурами, чтобы его церковное дело процветало. Очевидно, что при таком раскладе любая помеха на пути будет восприниматься этим человеком как борьба с самой Церковью.

Например, был случай, когда в Чите епископ лишил священника сана, возможности жить священнической жизнью и обеспечивать свою семью только за его мнение о том, что Ходорковский – политзаключенный. Священник окормлял храм на зоне, общался там с МБ, и после этого, когда его попросили освятить зону (отдельный разговор, как ее вообще можно освящать?!), он сказал, что не будет этого делать, потому что здесь находится политический заключенный. Сказал как человек, что думал и чувствовал. За это его немедленно извергли из сана и сломали ему всю жизнь.

Или другой, вроде умный и достойный человек из священнической среды вдруг пишет, что наша борьба с несправедливостью должна заключаться в том, чтобы… в ней не участвовать. То есть, кроме нашего благополучия, нас ничего не должно интересовать. Но ведь это просто противоречит Священному Писанию. Возможно, он имел в виду, что нам не надо участвовать в несправедливостях, что в отказе заключается наша борьба. Однако в «Апостоле» сказано: «Не участвуйте в делах неплодных тьмы, наипаче же обличайте!»

Мы все различаемся по своим способностям, нравственным качествам, духовному состоянию. Без сомнения, и в священнической среде нет единообразия. Один становится исключительным и замечательным батюшкой, почти святым, а другой – бесконечно далеким от совершенства. Но так или иначе каждый священник призван к слушанию и слышанию. Призван помочь человеку в его земных делах и попытках понять и почувствовать Бога. Неважно, обладает священник от природы подобными способностями или нет, он обязан воспитывать их в себе. По-другому не получится, само его положение к этому обязывает.