Марина Власова - Энциклопедия русских суеверий

Одна из наиболее оригинальных трактовок образа берегинипринадлежит Д. К. Зеленину: «Поскольку русалки часто появляются на берегах рек, постольку название берегиньбыло бы к ним приложимо. Но в народных говорах название это неизвестно. Судя же по контексту речи, под „берегинями“в слове (т. е. в двух древнерусских поучениях, известных по рукописям XIV–XV вв. — М. В.) разумеются скорее не русалки, а весьма близкие к русалкам сестры-лихорадки. „Оупирем и берегыням,их же нарицают тридевять сестриниц“ (Слово св. Иоанна Златоустого). „И берегеням,их же нарицают семь сестрениц“ (Слово св. Григория). В числе семи и тридцати сестер представляются русскому народу весьма близкие по всему к русалкам лихорадки, коим приносят жертвы в реку» <���Зеленин, 1916>.

Согласно народным верованиям, вода — традиционное местообитание не только лихорадок, но и многих болезней. Поэтому, следуя логике Д. К. Зеленина, можно допустить, что связанные с водной стихией берегинибыли не столько «непосредственными прообразами» сестер-лихорадок, сколько наделялись властью над болезнями (возможно, были и персонификациями болезней).

БЕС— нечистый дух, демон; черт.

БЕС И ХА, БЕС О ВКА— нечистый дух в облике женщины; ведьма, колдунья.

«Ходят слушать на перекрестки дорог; чертят около себя сковородником круг три раза со словами: „Черти чертите, бесыбесите, нам весть принесите“» (Новг., Белозер .); «Солдат был не робкого десятка — не только согласился лечь спать в этом доме, а обещал барину совсем выгнать бесови дом очистить» ( Влад.); «Ну, потом послал хозяин Захара к своему приятелю волку- бесупросить скрипку из букового лесу» ( Тамб .); «Что ты дудишь? Точно бесенок!» (Вятск .); «Беден бес,а богат Бог милостью» (Курск.); «Старого черта да подпер бес»;«Силен бес:и горами качает, и людьми, что вениками, трясет»; «Радостен бес,что отпущен инок в лес»; «Беден бес,что у него Бога нет»; «Навели на беса,как бесна болото»; «Все бесыв воду, да и пузырья вверх»; «Инна напиться — бесупредаться»; «От бесакрестом, а от свиньи пестом» <���Даль, 1880>; «Кой бесвомчал, тот и вымчит»; «Шутил бы черт с бесом,а водяной с лешим» <���Даль, 1984>.

Бесамив народных поверьях могут именоваться различные представители нечистой силы — это их родовое, обобщающее название. Однако чаще всего бесы— черти.

Как и черт, бестемного, черного или синего цвета, он мохнат, имеет хвост, рожки, когти на руках и ногах (иногда — петушиные шпоры), копытца, иногда крылья и т. п., т. е. «представляет фантастическое животное со всеми отправлениями» <���Рязановский, 1915>. У беса«нос крюком ноги крючьями» ( Вятск.). Более ранний, по мнению ряда исследователей, облик беса-черта — женоподобный юноша с густыми, всклокоченными, как бы приподнятыми над головой («шишом») волосами, с крыльями и хвостиком.

Бес может быть хром, крив («об едином глазе»). Он особо склонен к оборотничеству, «ходит в личинах», превращается в жабу, мышь, пса, кота, волка, медведя, льва, змея (на картинах Страшного Суда «ангелы света извергают в ад духов тьмы, превратившихся в козлов, свиней и других животных»).

Беспоявляется в облике иноземцев (эфиопа — «черного мурина (мюрина)», поляка, литовца), разбойника, воина и даже монаха, «войска в белом» и самого Иисуса Христа. В иконографии, впитавшей представления народа и, в свою очередь, влиявшей на них, облик бесанередко объединяет черты человека и животного. «Довольно обычно изображение в виде „псиголовца“ (кинокефала) — человека в цветном скоморошьем или польском жупане и сафьяновых сапогах, но с собачьей головой на плечах, покрытой длинной кудластой шерстью, с собачьими ушами и красным высунутым собачьим языком. Еще обычнее изображение бесав виде „мюрина“ — человекообразной фигурки черного, темного или грязно-зеленого цвета, мохнатой, с длинными всклокоченными как бы женскими волосами, с длинным высунутым языком, как у запыхавшейся собаки, с длинными когтями на руках и ногах, <���…> с зубчатыми крыльями за плечами, как у летучей мыши, и маленьким хвостиком, как у поросенка. Позднее, не ранее XVII в., на голове появились рожки. В руках иногда сжат железный крюк или какое-нибудь другое подобное орудие, а на животе изображается другое лицо. Это не столько „мюрин“, сколько классический фавн или сатир» <���Рязановский, 1915>.

В «Повести о Савве Грудцыне» бесы— крылатые юноши с синими, багряными, черными лицами.

Бесы,одетые наподобие скоморохов, могут перемещаться шумной толпой, приплясывая и играя на музыкальных инструментах. В Киево-Печорском Патерике Сатана, явившись святому Исаакию в образе Христа, приказывает бесам«ударять в сопели, бубны и гусли», подыгрывая пляшущему Исаакию. В этом заимствованном, по замечанию Ф. Рязановского, сюжете «подробность о музыке и пляске в келии Исаакия — чисто русская прибавка» <���Рязановский, 1915>.

Среди бесовесть и существа женского пола, бесихи,и юркие малыши-бесенята, характеризуемые в общем сходно с чертовками и чертенятами (см. ЧЕРТ);кроме того, бесихой, бесовкоймогли именовать и водяниху, лешачиху, а также ведьму, колдунью.

Этимология слова «бес»(старославянское Бѣсъ) не вполне ясна. Бесвозводится и к индоевропейскому bhoi-dho-s — «вызывающий страх, ужас», и к санскритскому б’ас (bhas) — «светить», и к санскритскому же bes — «бурно, стремительно двигаться». В славянской Библии слову «бес»равнозначно слово «демон».

Представления о вездесущих, легко изменяющих облик духах есть в поверьях многих народов. Демон — это и неясного обличья «налетающая» на человека злая сила, и насылающее беды существо, «приравниваемое к судьбе» <���Лосев, 1982(1)>. Изредка вмешательство демона- бесав человеческую жизнь может быть благодетельным. Демонами назывались и низшие божества, посредники между богами и людьми.

Ф. Рязановский справедливо подчеркивает, что библейский бесвосходит к Библии не столько логически, сколько «творческо-психологически». Образ всепроникающего, двойственного в своих проявлениях духа, демона, беса,который становится в Священном Писании врагом Христа, «старше» христианства и получил своеобразную окраску в воззрениях народа: «Бесы— духи. Священное Писание часто называет их духами, которые костей и плоти не имеют. Но представления о злых духах еще в первохристианстве приняли грубо-материальные черты. „Каждый дух крылат, а также ангелы и демоны“, — говорит Тертуллиан, который самое существо Божие и человеческую душу представлял материальной. Демоны произошли от смешения сынов Божьих с сынами человеческими, почему они не могут не быть существами материальными. Материализм в представлении демонов поддерживался в первохристианстве отождествлением их с языческими богами… <���…> В древнерусской литературе бесы рисуются в чувственных чертах» <���Рязановский, 1915>.