Сергей Худиев - Христианство: трудные вопросы

Причем сведения об Иисусе передавались и сохранялись внутри сообщества, основанного апостолами и воспринявшего евангельское возвещение от них. Это сообщество — Церковь — состояло из общин, разбросанных в разных городах Римской империи, общин, объединенных общей — апостольской — верой и благоговейно сохранявших память о своих основателях. Еще св. Ириней Лионский во II веке выдвинул простой аргумент против гностиков, утверждавших, что они-то, гностики, и сохранили некие тайные учения Иисуса или апостолов:

Все, желающие видеть истину, могут во всякой церкви узнать предание апостолов, открытое во всем мире; и мы можем перечислить епископов, поставленных апостолами в церквах, и преемников их до нас, которые ничему не учили и не знали такого, что эти (еретики) бредят. Ибо если бы апостолы знали сокровенные таинства, которые они сообщали совершенным отдельно и тайно от прочих, то предали бы их в особенности тем, кому поручали самые церкви (Св. Ириней Лионский. Против ересей).

В самом деле, вот есть сообщество, основанное апостолами, сообщество, объединенное общей верой и историей, сообщество, которое помнит по именам всех, кто наследовал апостолам, и вдруг со стороны является некто совершенно незнакомый и посторонний и говорит: «А вы знаете, подлинное-то учение Иисуса и апостолов у нас, в Евангелии от Фомы или еще где-то».

Сергей Худиев

Ну, апокрифы-то доступны всякому желающему, регулярно пишутся новые (можно даже открыть толстый журнал «Свежие апокрифы»), миссия Церкви — сказать: вот это — то свидетельство о Христе, которое мы приняли от апостолов, а вот это — нет, фантазии на тему…

Некоторые тексты, не вошедшие в новозаветный канон, вроде «Пастыря» Ермы, — вполне ортодоксальны по содержанию и возникли внутри Церкви, гностические же апокрифы плохи тем, что написаны людьми, которые не знали ни Иисуса, ни Его учеников, людьми со стороны, у которых мы едва ли можем найти какие-либо достоверные сведения об Иисусе.

Я бы также отметил, что речь не может идти о том, что церковные соборы назначили такие-то книги словом Божиим. Соборы только констатировали факт, что весь христианский народ уже признает эти книги как авторитетные.

Было бы невозможно навязать множеству верующих по всему лицу земли ранее не признававшиеся ими книги как авторитетные и заставить их при этом отказаться от того, что они ранее почитали как подлинное свидетельство об Иисусе.

Сергей Худиев

Позвольте пояснить разницу между четырьмя каноническими Евангелиями и многочисленными апокрифами таким сравнением. Все мы знаем, что роман в стихах «Евгений Онегин» написал Александр Сергеевич Пушкин. Не столь известен тот факт, что многочисленные подражатели, пародисты и мистификаторы написали немало своих версий, переделок, продолжений «Евгения Онегина», проследили разные возможные варианты сюжета, дальнейшую судьбу героев и т. д. Конечно, все эти подражатели и «продолжатели», прежде всего, сильно уступают Пушкину в поэтическом мастерстве, и потому их «творчество» известно лишь в узких кругах литературоведов.

Допустим, кто-то задает вопрос: «А чем мистификации и продолжения хуже канонического пушкинского текста? Тем, что пушкинисты собрались и чего-то там решили?» Ответ простой: мистификации тем и плохи, что написал их не Пушкин; пушкинисты просто зафиксировали этот факт.

Так и апокрифы плохи тем, что апостолы не имели к ним никакого отношения и написаны они не теми, чьи имена стоят в заглавии; церковные соборы лишь зафиксировали этот факт.

Что же касается четырех канонических Евангелий, то они написаны либо апостолами, либо их ближайшими спутниками и учениками (в этом смысле можно сказать, что Евангелие от Марка опирается на авторитет апостола Петра; а евангелист Лука был спутником апостола Павла и имел возможность общаться со многими апостолами во время своего пребывания в Палестине около 60 г. по P. X.)

Апостольское происхождение книг Нового Завета — важнейший исторический факт; именно на этом основании данные книги были включены в канон. Замечательно, что история Церкви, которая изобилует спорами по догматическим и дисциплинарным вопросам, свидетельствует, что споров о включении в канон той или иной книги почти не было; небольшие разногласия уладились как бы сами собой (в то время как споры о триединстве Бога и о Богочеловечестве Иисуса Христа продолжались десятилетиями и даже столетиями). Утвержденные соборами списки канонов просто зафиксировали всеобщее согласие Церкви.

Михаил Логачев

Обычно словами «конец света» называют учение о том, что Царствие Небесное приблизилось.

И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе (Мк. 9:1).

Но сам текст Евангелия указывает на то, что слова Иисуса несут несколько иной смысл, чем предсказания о конце света.

Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: «вот, оно здесь», или: «вот, там». Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 20–21).

Дальше в этом тексте сказано:

Сказал также ученикам: придут дни, когда пожелаете видеть хотя один из дней Сына Человеческого, и не увидите (Л к. 17:22).

Иисус Сам предостерегал от скорых эсхатологических ожиданий:

И скажут вам: «вот, здесь», или: «вот, там», — не ходите и не гоняйтесь. Ибо, как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до другого края неба, так будет Сын Человеческий в день Свой (Лк. 17:20–24).

И произойдет это не раньше, чем «проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф. 24:14).

А что же насчет тех, которые «не вкусят смерти»? Апостолам Иисус обещал явиться в Своей грядущей славе еще при жизни — что же, сдержал Он Свое обещание? Да.

По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их. на гору высокую одних. И преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Мф. 17:1–5).