Иосиф Крывелев - История религий. Том 1

Обстановкой диктовался союз с Лютером и его последователями, а условием реализации этого союза было согласие по вопросам вероучения. В 1529 г. оба вождя Реформации встретились в Марбурге для установления общей вероисповедной позиции 21. Формально переговоры привели к соглашению почти по всем вопросам, кроме одного, по которому мнения сторон разошлись настолько, что общее соглашение оказалось фактически сорванным. Это была пресловутая проблема пресуществления. И Лютер, и Цвингли являлись противниками того, как она решалась католицизмом, но расходились между собой в ее позитивном решении: первый настаивал на том, что при евхаристии тело и кровь Христовы реально присутствуют в хлебе и вине, а второй считал таковое присутствие только символическим. Напомним, что католическая церковь не удовлетворяется признанием одного лишь «присутствия», она имеет в виду «пресуществление», «трансубстанциацию», т. е. полное превращение хлеба в тело, а вина — в кровь. В общем соглашение между Лютером и Цвингли не состоялось, и в глазах первого второй остался еретиком, церковное общение с которым опасно для верующей души.

Между тем обстановка в Швейцарии накалялась. Дело кончилось войной с католическими лесными кантонами, в которой Цвингли потерпел поражение в битве под Каппелем в 1531 г., где и погиб. Доказать на поле боя темным католикам истинность своей веры Цвингли не удалось. А его последователи меньше чем через два десятилетия пришли к соглашению с Кальвином, и цвинглианство как самостоятельное течение перестало существовать 22.

Более серьезную роль в жизни ряда народов и государств история приуготовила для кальвинизма.

В 1536 г. французский юрист и богослов Жан Кальвин (1509–1564) появился в Женеве. С 1541 г. он прочно занял там положение духовного и светского диктатора, в каковом пребывал до смерти в 1564 г. Более решительно, чем Лютер, разделавшись с католицизмом, Кальвин создал из Женевы образец церковной общины нового типа, своего рода монастырь с самым строгим аскетическим уставом, допускающим из всех жизненных удовольствий лишь семейную жизнь. Все граждане были подчинены придирчивой повседневной опеке в общественной и личной жизни. Нельзя было петь светские песни, танцевать, вволю есть, а тем более пить, ходить в светлых костюмах, за непосещение церкви полагался штраф, сомнение в той или иной христианской истине, как ее трактовал Кальвин, каралось смертью на костре 23. Община — одновременно светская и духовная — возглавлялась пастором и советом пресвитеров.

Это была теократия, о которой папство могло лишь мечтать. Ее социальным содержанием являлось господство не феодалов, а богачей-бюргеров, при помощи дешевой церкви и жестокой экономии в средствах жизни своей, а в особенности народа добивавшихся накопления богатств, достаточных для развертывания капиталистического способа производства. Изуверская строгость Кальвина сохранялась в Женеве до его смерти, после которой нравы и требования новой церкви несколько смягчились, что было необходимым условием распространения кальвинизма как во всей Швейцарии, так и в других странах.

В кальвинистско-реформатской форме протестантизм утвердился и в Англии. В отличие от других стран, где Реформация начиналась с народного движения, направленного против феодальной католической церкви, и лишь в дальнейшем находила организационное и идеологическое оформление в богословских и политических документах, в Англии ее инициатором была королевская власть.

С возникновением Реформации на континенте король Генрих VIII выступил в роли богослова на стороне католицизма. В 1521 г. он опубликовал трактат против лютеранства и был удостоен за это высокой награды от Рима — золотой розы и звания «защитник веры» (defensor fidei) 24. Но более убедительной, чем богословская теория, оказалась политическая и экономическая практика лютеранства, прежде всего в части конфискации церковно-монастырских земель. С начала 30-х годов английская корона осуществляет ряд актов, означающих постепенное отпадение Англии от церковного подчинения папству. В 1532 г. прекращается уплата аннатов, в 1533 г. отменяется папская юрисдикция в отношении англиканской церкви и под страхом смертной казни запрещается апелляция к папе на решения английских духовных судов, наконец, в 1534 г. совершается основное событие английской Реформации — публикуется Акт о супрематии 25, по которому главой англиканской церкви провозглашается король, чем окончательно оформляется разрыв англиканской церкви с католицизмом. Одним из поводов, стимулировавших бунт Генриха VIII против папы, явился отказ последнего санкционировать несколько его разводов со своими женами; некоторых из них король с присущей благочестивому христианину кротостью отправил на эшафот.

Папа Павел III не замедлил отлучить Генриха VIII от церкви 26, а тот в свою очередь объявил, что непризнание Акта о супрематии карается смертью. И это не осталось лишь обещанием, так как костры с горящими на них людьми стали в протестантской Англии таким же бытовым явлением, как и в любой католической стране.

Для королевской власти и для сконцентрировавшегося вокруг нее дворянства представлялось весьма соблазнительным присвоение земель и прочего имущества церквей и монастырей с сохранением централизованного устройства церкви и многих других особенностей католицизма. Буржуазные же и мелкобуржуазные элементы были заинтересованы в развитии более радикальных форм Реформации. Помимо того некоторые группировки королевско-дворянского лагеря считали для себя более выгодным сохранение связи с католической церковью. Все это определило остроту и многообразие форм развернувшейся реформационной борьбы.

Когда после смерти в 1553 г. Эдуарда VI королевой стала одна из дочерей Генриха VIII — Мария Тюдор, она с первого же дня показала, что собирается вернуть страну к католицизму: коронация была совершена по католическому образцу. Королева развернула такую кампанию террора, которая дала ей заслуженную кличку Кровавой. По всей Англии горели люди на кострах, скатывались отрубленные на эшафотах головы. Впрочем, не первой и не последней в этом отношении была королева-католичка. К. Маркс признает, что она «по своей природе была подлая тварь», но тут же перечисляет имена восьми английских королей и одной королевы, которые заслужили наименования кровавых не в меньшей мере, чем Мария 27. При этом мотивировка их палаческой деятельности в большинстве случаев тоже услужливо предоставлялась религией. А новая королева Елизавета, воцарившаяся после смерти Марии, вернулась к протестантизму и принялась испытанными средствами огня и меча восстанавливать в стране этот вариант христианства.