Иосиф Крывелев - История религий. Том 2

Помимо указанных трех ступеней иерархии церковнослужителей в ламаизме существует и система учено-ламских степеней, включающая около 30 наименований. Среди лам этого рода имеются специалисты не только по истолкованию догматов веры, но и по магическим заклинаниям (дарани), по магически-шаманскому врачеванию, по астрологии. Последняя «специальность» была связана с указанием счастливых и, наоборот, неподходящих дней для совершения тех или иных действий. В жизни каждого ламаиста консультация, которую он получал по важному жизненному случаю от ламы, играла существенную роль. Фактически ламы выступали в роли советчиков по всем вопросам жизни и деятельности верующего, а в общественно-политической жизни Тибета они были, как мы уже видели, диктаторами.

Перечисленные выше категории составляют лишь нижний и средний этажи ламаистской иерархии. На этих ступенях ламы еще не являются перевоплощенцами, а представляют лишь самих себя. Над ними стоит высшая категория, каждый представитель которой является хубилганом — воплощением того или другого небожителя. Верх данной пирамиды занимают, конечно, далай-лама и панчен-лама, воплощающие соответственно Авалокитешвару и Амитабу. За ними идут хутухты — ламаистские архиереи, возглавляющие церковную и гражданскую администрацию в отдельных областях страны и составляющие, кроме того, штат высших чиновников при дворах далай-ламы и панчен-ламы. Наконец, низшую ступень категории воплощенцев занимают просто хубилганы, из которых обычно назначаются настоятели монастырей и к которым, помимо того, относятся наиболее почитаемые и старые обитатели этих монастырей.

Таким образом, государственно-церковная система тибетского ламаизма располагала к началу XX в. огромным штатом функционеров, живших за счет народа и составлявших по существу эксплуататорский класс. Его привилегии и положение в обществе основывались на исторически сложившемся безусловном религиозном авторитете.

До недавнего времени считалось, что буддизм проник на территорию современного СССР только в форме ламаизма через Тибет и Монголию. Теперь археологическими исследованиями установлено, что буддизм имел уже известное распространение в Средней Азии в первые века нашей эры и что, очевидно, проникнуть на эту территорию он мог непосредственно из Индии.

Известно, что в Тохаристане, государстве, охватывавшем в раннее средневековье южную часть современных Узбекистана и Таджикистана, в V–VIII вв. буддизм был распространен. Об этом сообщают путешественники того времени 31. Больше того, похоже, что в домусульманской Средней Азии он вообще играл довольно большую роль. Ряд археологических открытий, сделанных советскими учеными начиная с 30-х гг., подтвердил это предположение.

Особо существенные открытия были сделаны на холме Кара-Тепе в Туркмении близ города Старый Термез. Там найдены остатки большого буддийского монастыря, существовавшего в первые столетия нашей эры. Монастырь включал в себя помимо наземных построек еще довольно большое количество пещерных сооружений, служивших помимо своего храмового назначения еще и «убежищем», где «спасались» отшельники. В недавнее время был открыт большой монастырь в долине р. Вахш (Южный Таджикистан), известный под названием Аджина-Тепе, относящийся примерно к середине VII в. Был сделан и ряд других открытий, давших основание одному из ученых, производивших эти исследования, В. А. Литвинскому, прийти к такому выводу: «Логично… предположить, что в доисламской Средней Азии буддизм являлся одним из важных компонентов идеологической жизни. Не только в крохотные монастырские кельи и в обширные дворцовые палаты, но и в дом бедняка ремесленника и в лачугу крестьянина — всюду проникала эта религия, во всяком случае, в Тохаристане» 32.

Монгольское завоевание этих местностей и последующая исламизация завоевателей положили конец существованию здесь буддизма. В дальнейшем он появился на территории современного СССР уже значительно позднее в виде ламаизма, занесенный из Тибета и Монголии 33.

В Забайкалье буддизм появился в конце XVII в. и довольно быстро распространился среди забайкальских бурят. Считается, что уже к середине XIX в. все они были ламаистами. К 1842 г. в Забайкалье было 34 дацана и около пяти с половиной тысяч лам. Само собой разумеется, что верования и культы ламаизма переплетались в сознании и быту новообращенных с имевшими до этого среди них распространение полидемонизмом и шаманизмом. Примерно в это же время из Центральной Азии переселились на территорию Нижнего Поволжья и северного побережья Каспийского моря предки современных калмыков — ойраты. Так же, как и буряты, они исповедовали ламаизм, тоже перемешанный и синкретизированный с первобытными полидемонистическими верованиями и шаманством. Третьим этническим контингентом, среди которого распространен ламаизм, явились на нашей территории тувинцы. Эта народность была принята под протекторат России в 1914 г., между 1921 и 1944 гг. вела государственное существование в форме Тувинской Народной Республики, потом была принята в состав СССР. Ламаизм тувинцев был настолько тесно связан с первобытными верованиями и культами, что некоторые обряды у них даже совершались совместно ламами и шаманами.

Во всех этих случаях царское правительство с полной готовностью принимало ламаизм и ламаистскую церковь под свое покровительство. Оно усматривало в ламаизме существенные возможности идеологического и политического воздействия на соответствующие народы. Рядом законодательных и административных актов оно легализовало эту религию в качестве официальной для этих народов.

Царская администрация сделала предметом своей постоянной заботы комплектование и подбор кадров ламаистского духовенства. Так, заключавший от имени России мирный договор с Китаем С. В. Рагузинский оставил местной администрации инструкцию, смысл которой заключался в том, что самое важное — готовить лам из местного населения, не допуская через границу лам из Тибета, «дабы российских подданных пожитки не чужим, а своим доставались…» 34.

Главное же заключалось в необходимости использования ламаистской церкви в политических и идеологических целях самодержавия.

При Николае I в 1853 г. был принят специальный закон, подписанный царем, — «Положение о ламайском духовенстве в Восточной Сибири». Он гласил: «Высшее управление делами ламайского духовенства в Сибири принадлежит Министерству Внутренних Дел». Тому же самому министерству, в ведении которого находились и полиция, и корпус жандармов. Стать ламой буддист мог, как это установило положение, опять-таки только с разрешения властей. «Возведение, — говорилось там, — в ламское достоинство, т. е. в степени гелюнга и гецюля, делается по представлению бандидохамбо (глава ламаистского духовенства в Бурятии. — И. К. ), с утверждения Забайкальского военного губернатора». А сам бандидо-хамбо-лама утверждался в своем сане царем. По существу, таким образом, буддийская церковь в России становилась такой же государственной, как и некоторые другие.