Рами Юдовин - Исход

При создании другого святилища (для божества Шамаша) в надписи Самсулуна, царя Вавилона, рассказывается о решении верховного божества Эллиля построить храм в городе, об объявлении этого решения Шамашу и Самсулуну, который был избран для постройки храма.

И в надписи Набу-Шум-Имби, служителя бога Набу и начальника города Борсиппы, говорится о ремонте святилища (aslukattu) в Эзиде, храме Набу в Борсиппе. В этом тексте рассказывается о бедственном положении храма, требующем ремонта, так как прежние властители не заботились о состоянии храма.

Надпись заканчивается на молитвенной просьбе к богам. Вероятно, в утерянной части этого текста говорится о помощи богов в подавлении волнений, так как надписи прославляют лицо, от имени которого ведётся повествование.

Стела времён правления вавилонского царя Набонида повествует о постройке Эхульхуля, храма бога Сина:

"Эхульхуль, храм Сина, который в городе Харран – строй незамедлительно! Все земли дам в руку твою!".

"В начале моего вечного правления они (боги) послали мне вещий сон. Мардук, великий владыка, и Син, небесные светила, и земная твердь выступили совместно. Мардук говорил со мною: "Набонид, царь Вавилона, вези кирпичи на своих упряжных лошадях, сооруди Эхульхуль, и пусть Син, великий владыка будет иметь там своё жилище".

Повествования о постройке святилищ стереотипны: божество, судя по этим рассказам, для постройки храма избирает человека, наделённого, как правило, полномочиями и авторитетом. Святилища принципиально не отличались и по своему строению. Для постройки заготавливались материалы, что естественно для любого строительства. Затем следовало обновление святилища и прославление руководителя строительства, как правило – царя, но иногда благодарность доставалась и строителям.

Исход 25:18–20 повествует о божественном повелении сделать из золота двух херувимов чеканной работы и установить их по краям крышки ковчега Завета.

"И сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки; сделай одного херувима с одного края, а другого херувима с другого края;

[выдавшимися] из крышки сделайте херувимов на обоих краях ее; и будут херувимы с распростертыми вверх крыльями, покрывая крыльями своими крышку, а лицами своими [будут] друг к другу: к крышке будут лица херувимов".

О херувимах нам известно из разных источников. Вера в крылатых существ была распространена на всём древнем

Востоке. Они изображались, как правило, с телом животного, орлиными крыльями и с человеческой, орлиной или оленьей головой.

Предполагается, что микенское искусство одно из первых изображало крылатых существ, потом подобные изображения появились в Египте и в Ханаане.

Вероятно, слово "херувим" происходит от аккадского "карабу" – благословлять, освящать. Слово "карибу" (м.р.) обозначало благословленного человека. "Курибу" (ж.р.) – это богиня-защитница.

Существуют разные предположения о значении слова "херувим". Вот некоторые из них:

1. Восседающий.

2. Спасающий.

3. Приближённый (к Богу).

4. Благословляющий.

Изображение херувима, слоновая кость (Сирия, Араслан-Таш, 10 в. до н..э.).

В эпосе о Гильгамеше Энкиду рассказывает о сне, в котором видел крылатых существ, напоминающих по описанию херувимов.

(Эпос о Гильгамеше, Таблица 7)".

«И сделай светильник из золота чистого; чеканный да сделан будет светильник; бедро его и стебель его, чашечки его, завязи его и цветы его должны быть из него. И шесть ветвей [должны] выходить из боков его: три ветви светильника из одного бока его, и три ветви светильника из другого бока его. Три чашечки миндалеобразные на одной ветви, завязь и цветок; и три чашечки миндалеобразные на другой ветви, завязь и цветок. Так на шести ветвях, выходящих из светильника. А на [самом] светильнике четыре чашечки миндалеобразные, завязи его и цветки его. Завязь под двумя ветвями его и [ещё] завязь под двумя ветвями его, и [ещё] завязь под двумя ветвями его, у шести ветвей, выходящих из светильника. Завязи их и ветви их должны быть из него же, весь он одной чеканки, из чистого золота. И сделай семь лампад его, и зажжёт он лампады его, чтобы он освещал лицевую сторону свою. И щипцы к нему, и совки к нему из чистого золота. Из таланта золота чистого пусть сделают его со всеми этими принадлежностями. Смотри же, и сделай их по образцу, какой тебе показан на горе». (Исх. 25:3140).

Примитивные семисвечники были обнаружены при раскопках святилищ Ханаана и Сирии, относящихся к 18–15 вв. до н. э. Таким образом, семисвечники применялись в Ханаане задолго до прихода в эти края древнееврейских племен.

Однако у этих светильников нет характерных для меноры рожков, обычно имеются просто семь углублений для масла или чашечек.

Во времена скитаний по пустыне менора находилась в Скинии – походном шатре. Соломон после постройки Храма перенёс святыню в Иерусалим.

Форма меноры соответствует форме растения Salvia palaestinae (разновидность шалфея, в древности имевшая название "мориа"). Будучи высушен на плоской поверхности, этот шалфей становится очень похожим на светильник-менору.

Salvia palaestinae.

Семисвечников было несколько. Вероятно, они не раз уничтожались или увозились захватчиками в качестве военной добычи. В 568 году до н. э. Иерусалимский храм был разрушен царем Нововавилонского царства Навуходоносором, и золотые светильники взяты в качестве добычи. В 169 году до н. э. золотая менора была захвачена воинами греко-сирийского правителя Антиоха IV и вывезена в Сирию. После взятия и разграбления Иерусалима римлянами в столицу империи были вывезены один или два светильника, вероятно похожих на тот, что находился ещё в Первом Храме.

Фрагмент арки Тита.

«Предметы добычи носили массами, но особенное внимание обращали на себя те, которые взяты были из храма, а именно: золотой стол, весивший много талантов, и золотой светильник, имевший форму, отличную от тех, которые обыкновенно употребляются у нас. По самой середине подымался из подножия столбообразный стержень, из которого выступали тонкие ветви, расположенные наподобие трезубца; на верхушке каждого выступа находилась лампадка; всех лампадок было семь, символически изображавших седмицу иудеев» (Иуд. война кн. 7, гл. 5–5).