Леонид Васильев - Культы, религии, традиции в Китае

Рассказ любопытен не столько своей мифологической фабулой, сколько назидательной идеей возмездия нерадивым и недобродетельным божествам и духам, лишенным в представлении китайцев ореола непостижимости. Напротив, в них видели тех же чиновников – но только живущих на небесах, – которым поручено определенное дело. Справляется божество со своим делом – честь ему и слава, подарки и приношения. Допускает просчеты, а то и ошибки, ведущие к несчастьям и бедствиям, – ему напоминают о его долге, укоряют его или даже наказывают.

Пожалуй, в этом пункте рационализм китайской религиозно-синкретической системы достиг своей высшей точки. Если божество пренебрегает интересами народа, оно должно быть сурово наказано, вплоть до изгнания с должности [272, 7 – 8]. Иногда глиняное изображение божества топили в реке. А в годы правления Цзяцина (1796 – 1821) при очень сильной и длительной засухе сам император распорядился сослать Лун-вана (точнее, его изображение в столичном храме) в засушливые места в районе реки Или, и только слезные мольбы перепугавшихся сановников остановили императора [186, 22 – 23].

На протяжении тысячелетий первым в ряду обожествлявшихся китайцами животных (реальных и мифических) и растений был дракон. Рассказами о драконах заполнены тысячи страниц не только литературных, но и серьезных исторических сочинений, даже классических книг. Начиная с ханьского Лю Бана дракон в Китае всегда был символом императора [743, 122 – 125]. Только сам император и ближайшие его родственники имели право на эмблему с изображением дракона с пятью когтями на конечностях. Родственники более далекие имели право лишь на четыре когтя, остальная родня и сановники – лишь на эмблему с изображением змееобразного существа (так сказать, эрзац-дракона).

Дракон в китайской мифологии имел канонический облик, который по традиции сводился к композиции из девяти черт: рога оленя, голова верблюда, глаза демона, шея змеи, внутренности черепахи (вариант: живот большого моллюска), когти орла, лапы тигра, уши быка, а также то обстоятельство, что дракон слышал не ушами, а рогами [743, 62 – 98]. Выделяли несколько категорий драконов: небесных, земных [479], подземных. Кроме того, их делили на белых, голубых, красных, желтых и черных. Категория и цвет дракона в какой‐то мере свидетельствовали о его основных функциях: небесные драконы были подателями дождя, подземные – охранителями сокровищ земли, голубые отличались милосердием, белые – добродетелью, желтые – вниманием к жалобам и мольбам и т. п. [186; 335, т. V, 680 – 693; 647, 48; 788, 131 – 139].

Следует заметить, что, хотя среди китайских драконов изредка встречались драконы-чудища, символизировавшие зло (вспомним сражение Чжан Дао-дина с подземным драконом), в целом дракон в китайской мифологии, в отличие от европейской, всегда воспринимался как символ добра, мира и процветания. Этому в немалой степени способствовал культ дракона– подателя дождя. Видимо, в какой‐то мере сыграл здесь свою роль и культ дракона – патрона императора и в конечном счете всего Китая. Не случайно главный праздник дракона, отмечаемый пятого числа пятого месяца, был одним из самых популярных в китайском народе. Происхождение его, видимо, уходит во времена глубокой древности. Позже этот праздник стал ассоциироваться с именем великого древнекитайского поэта Цюй Юаня, который в III веке до н. э. утопился в реке Милоцзян в знак протеста против преследовавших его феодальных правителей. Само празднование заключалось в плавании по рекам в больших лодках с носами в виде дракона и в принесении жертв духу Цюй Юаня [734, 42 – 43].

Дракон был первым из четырех священных животных, издревле особо почитавшихся китайцами. Остальными тремя были феникс, единорог- цилинь и черепаха. Чудесная птица, почитавшаяся уже в древности [478], появлялась, по преданию, только в период совершенного правления и была как бы эмблемой добродетели. Считалось, что самка и самец ( хуан и фэн – отсюда китайское наименование феникса – фэнхуан ) очень нежно привязаны друг к другу. Это свойство феникса многократно воспевалось китайскими поэтами, а сама птица стала со временем символом супружеской любви и верности. Единорог- цилинь , как полагали китайцы, являлся людям лишь раз в несколько столетий. Он символизировал мир и процветание и обычно возвещал о рождении великого мудреца (существует легенда, что он появился незадолго до рождения Конфуция). Поэтому культ цилиня был связан с надеждами на рождение мудрых и добродетельных людей, а иконографическая традиция обычно представляла его несущим младенца мужского пола. Такое изображение цилиня молодые супруги часто вешали в своей комнате.

«Великая черепаха» – единственное реальное животное рядом с тремя упомянутыми существами-монстрами – почиталась еще со времен Инь, когда панцири считались надежным материалом для гадания, то есть для общения со сверхъестественным миром. Позже черепаха стала символом долголетия, силы и выносливости. Каменные изваяния черепахи служили излюбленным фундаментом для стел (быть может, не без влияния индийских легенд о черепахах, на которых стояли слоны, державшие на себе мир). Такие же каменные изваяния стали позже сооружаться и на берегах рек – черепаха почиталась в качестве духа-покровителя речных дамб. Считалось, что самка черепахи может производить на свет детенышей без участия самца. Эта «странность» вызвала к жизни легенду, казалось бы прямо противоположную по смыслу: черепахе стали приписывать похотливость, способность превращаться в женщину и соблазнять мужчин. В результате выражение «сын черепахи» стало восприниматься как оскорбление.

Объектами благоговейного почитания были и другие животные. Пожалуй, первое место среди них всегда занимал тигр, в представлении китайцев царь зверей. Тигр почитался в первую очередь как гроза демонов: почти все великие маги-устрашители демонов изображались сидящими на тигре. На лбу тигра часто изображали иероглиф ван (царь). Тигр считался в какой‐то мере патроном здоровья. Тигриные клыки и когти, обрамленные в серебро, служили ценными амулетами; истолченные в порошок кости добавляли в напитки в качестве лекарства от лихорадки и других болезней. Даже вышитая на детских туфельках морда тигра могла сделать свое дело и спасти малыша от напастей [335, т. V, 659 – 712; 459, 455 – 461; 611, 64 – 65; 788, 394 – 411].

Как и тигр, грозой демонов с древности в Китае почитался кот. Поскольку главным вредителем шелководства считались крысы, пожиравшие грену, кот рассматривался в качестве патрона-покровителя шелководства. В ряде местностей духу кота приносили даже жертвы в специальных кумирнях. Потеря домашнего кота воспринималась как признак несчастья. Однако появление в доме чужого кота тоже было предвестием беды – полагали, что кот предвидит обилие крыс и мышей в доме, а это, в свою очередь, явный признак обнищания и бедности хозяйства.