Штефан Кихле - Игнатий Лойола. Учитель духовности

«3. Я говорил бы медленно, используя слушание для себя, чтобы почувствовать и узнать мнения, чувства и намерения тех, кто говорит, для того, чтобы лучше им ответить или промолчать». – Только тот, кто умеет слушать, может правильно воспринимать, различать, выносить суждения. Только слушающий может принимать и передавать дальше обретенное. Спокойствие – это добродетель упражнений. Человек вслушивается в полутона, в тончайших движениях души постигает себя и других. Только в покое совершается подлинное общение, в котором происходит не только обмен информацией, но значение приобретают и более глубокие движения души. Говоря о «мнениях, чувствах и воле», Игнатий описывает три основные сферы человеческого духа. Всем трем необходимо уделять одинаковое внимание. И, наконец, прежде чем реагировать на слова партнера необходимо дать себе время обдумать, надо ли ему отвечать или же промолчать, а затем как лучше ему ответить или промолчать. Часто молчание может быть лучшим способом общения. Как и в говорении, в молчании решающее значение имеет мудрый способ промолчать. Игнатий дает провидческие советы для эпохи, которая угрожает стать слишком болтливой и поверхностной.

«4. Если речь будет идти о подобных или иных предметах, то следует приводить аргументы обеих сторон, чтобы посредством собственного мнения не навредить себе; я бы приложил все усилия, чтобы никто не остался недовольным». – Дискуссию нужно вести без предвзятого мнения. Для объективности и честности диалога, необходимо всегда называть и контрагрументы. Необычное и провоцирующее правило. Игнатий пошел бы вплоть до того, чтобы сказать, что тот, кто приводит только аргументы, говорящие в пользу своего предложения, тот либо недостаточно хорошо его обдумал, либо не до конца честен. Ибо не существует абсолютно хороших решений, всякое решение имеет лишь относительное преимущество. Кроме того, такой оратор предстает как некто, отстаивающий только свои интересы, а не ищущий волю Божью.

«5. Я бы не стал ссылаться не каких-нибудь лиц в качестве авторитетов, особенно если это известные люди, разве что в весьма продуманных вещах; ибо необходимо быть в добрых отношениях со всеми и ни к кому не пылать страстью». – Тот, кто, не имея достаточных аргументов в свою пользу, прикрывается авторитетами, портит отношения со своими партнерами. Аргумент от авторитета всегда считался самым слабым и в долгосрочной перспективе name dropping не приносит большой пользы. Удавшееся общение предполагает личностные отношения между партнерами. От содержательных аргументов общение только выигрывает.

«6. Если же предметы, о которых идет речь, столь справедливы, что о них не возможно промолчать, то свое мнение необходимо высказывать со всевозможным спокойствием и смирением, в конце добавляя «это так, за неимением лучшего суждения». – Иногда нужно говорить и неприятные вещи, если это необходимо ради бо́льшего блага. Однако при этом нужно сохранять скромность и готовность скорректировать собственное суждение.

«7. Вообще, для того, чтобы обсуждать между собой приобретенные или внесенные предметы (erworbene und eingegossene Stoffe) и вести о них переговоры, не следует обращать внимания на наличие или отсутствие у меня свободного времени или же свою спешку, то есть на то, подходит ли мне это или не подходит, а единственно на то, подходит ли это тому лицу, с которым я намерен вести переговоры для того, чтобы мотивировать его действовать ради вящей славы Божьей». – Ради достижения высоких целей не следует жалеть времени…

Товарищи, сплотившиеся вокруг Игнатия, называли себя amigos en el Señor («друзья в Господе»). Хотя это выражение и не встречается у самого Игнатия, оно, тем не менее, хорошо выражает общинный идеал духовности Игнатия. Каждый человек, пройдя через школу духовных упражнений, становится другом Иисуса Христа. Эта дружба объединяет товарищей между собой, так что они тоже становятся друзьями, но в Господе . Их объединяет не симпатия друг к другу, а общность призвания в Иисусе Христе и общее служение. Они отказываются от внешних знаков принадлежности к одному сообществу, которые выражаются, например, в одежде. Их объединяет нечто, что внешнее почти незаметно, – внутренний, духовный опыт.

Жизнь игнатианской общины с самого начала отмечена диалектическим противоречием. С одной стороны, друзья хотят поддерживать связь друг с другом. Для этого им необходимы регулярные встречи и другие «жесткие» рамки общения. С другой стороны, они исполняют различные служения и разбросаны по разным местам. Поэтому конкретная связь между ними слаба и легко распадается. В этой смысле говорят о communitas ad dispersionem («община, предназначенная к рассеянию»). Таким образом, в течение того небольшого времени, когда друзья находятся вместе, необходимо достигнуть высокой степени общения. Кроме того, как можно лучше, необходимо использовать дистанционные средства общения, например, письма.

Аналогичное противоречие присутствует в любой игнатианской общине, будь то объединение мирян или монашеский орден. Их члены часто работают в пространственном удалении друг от друга, выполняя различные задания. Они должны уметь хорошо организовать свою жизнь для того, чтобы иметь возможность для регулярных встреч и поддержания личных отношений друг с другом. То, что в 16 веке благодаря более или менее надежному почтовому сообщению только зарождалось, сегодня благодаря развитию средств телекоммуникации стало намного лучше. Сегодня мировое сообщество, пронизанное бесконечными нитями «общения», стало повседневной реальностью. Внутреннее единство зиждется не на внешних структурах или символах, а на переживаемом личном отношении, на сообщаемом духовном опыте, на сознании общего дела. Средневековым идеалом духовной общины был монастырь. Монахини или монахи в течение длительного времени жили в одном месте, объединенные общими структурами и правилами. Игнатианский идеал более соответствует духу Нового времени. Разбросанные по всему миру, находясь постоянно в движении, каждый, занимаясь своим делом, имея свой собственный ритм жизни в зависимости от времени, места и обстоятельств, друзья в Господе поддерживают связывающие их узы единства, активно общаясь друг с другом. Если бы эта нить разорвалась, то их сообщество вновь распалось бы на отдельных индивидов, которые как личности чувствовали бы себя одинокими, и чье апостольское рвение быстро бы остыло.

Для того чтобы постоянно поддерживать это общение, необходимо прилагать усилия и соблюдать определенные правила. Игнатий активно заботился об этом. Например, он составляет подробные указания, чтобы все иезуиты регулярно обменивались письмами с центром ордена в Риме, а также между собой (WA I, 160–174). Вопреки сопротивлению некоторых собратьев, считавших писание писем пустой тратой времени, он настаивает на этой практике. Переписка первых иезуитов исторически уникальна и позднее она станет кладезем информации для историков. Она стала моделью одного из первых, глобального, эффективно коммуницирующего и самоорганизующегося предприятия. Эта практика ведения переписки сохраняется в ордене иезуитов до сих пор.