Д. Макаров - Дорогами ислама Центральной России

Из указания русского посла в Стамбуле в 1570 г. видно, что в Романове была как минимум одна мечеть. Есть мнение, что она была построена из дерева и, возможно, ее фундамент стал основанием для другого здания. Кроме того, деревянная мечеть была и в селе Богородское (в непосредственной близости от Романова) – первой временной резиденции Иль-мурзы. Предположительно, мечети существовали также в других поселениях в окрестностях Романова, в том числе в селах Никольское и Чирково, которыми владели Иль-мурза и его наследники.

Власть московского воеводы в городе первоначально была ограничена, однако после воцарения в Москве династии Романовых полномочия воеводы расширились за счет ущемления интересов Сююша-мурзы. В 1616–1621 гг. Москва даже вывела служилых ногаев и татар из подчинения мурзам, затем отобрала в пользу воевод право сбора ясака и т. д. Со смертью Сююша вся власть перешла в руки воевод, тем самым Романовский улус де-факто был ликвидирован, однако тюрко-мусульманское население здесь проживало еще 150 лет. Романовских татар/ногаев возглавляло семейство мурз Кутумовых. Начиная с 1625 г., затем с 1680-х гг. знатные семьи романовских татар/ногаев стали переселяться под Кострому, основав там Татарскую подгородную слободу. К 1760-м гг. туда ушли последние романовские татары/ногаи, не пожелавшие принять крещение. Все остальные ассимилировались в ходе христианизации, проводившейся среди романовских татар.

В 1878 г. число мусульман, постоянно проживавших в Ярославле, едва достигало двух десятков человек. Однако уже через 30 лет их численность возросла до 2,6 тысячи, из которых 1024 человека были постоянными жителями быстро развивающегося промышленного и торгового губернского центра. Этнически горожане-мусульмане были татарами, чувашами, мещеряками, тептярями и турками. Среди иноверцев, проживавших в Ярославле в 1908 г., последователи ислама составляли вторую по численности группу горожан после католиков (2,9 тысячи). Со временем в сфере городской торговли появилась прослойка зажиточных мусульман. Часть из них разбогатела, открыв собственное дело: лавки, мастерские по выделыванию кожи и мехов, магазины по продаже готовых изделий.

По коммерческим делам в Ярославль приезжали мусульманские торговцы из других регионов Российской империи. Так, при посредничестве казанских купцов в городе открылась конебойня, а при ней татарские лавки, предлагавшие покупателям халяльное мясо. В 1910 г. свой филиал в Ярославле открыла московская компания богатейшего нефтепромышленника Ага Шамси Асадуллаева. Здесь и в других конторах татары работали приказчиками и торговыми агентами.

Кроме того, с введением в 1874 г. всеобщей воинской повинности заметно возросла численность новобранцев-мусульман в регулярных войсковых частях, в том числе и в гарнизонах Московского военного округа. В первое десятилетие XX в. Ярославль был местом дислокации войск гвардии. В связи с растущим присутствием в них мусульман городская управа выделила участок под мусульманское кладбище площадью 875 кв. саженей на территории Леонтьевского погоста.

Ближайшая для ярославских мусульман мечеть находилась в Татарской подгородной слободе Костромы; за дальностью расстояния (90 верст) они не могли посещать ее регулярно. Однако для общины важна была ритуальная сторона общественных богослужений, поэтому еще в 1877 г. она попыталась зарегистрировать мусульманское религиозное общество. Юнис Абожаев от имени проживавших тогда в городе единоверцев (12 мужчин) обратился к губернатору с соответствующим прошением, но власти отклонили просьбу, сославшись на немногочисленность последователей ислама. 7 декабря 1900 г. на заседании городской думы было рассмотрено коллективное ходатайство мусульман о расширении места для похорон на Леонтьевском погосте. Решение об увеличении мусульманского кладбища «до размера» 1000 кв. сажен было принято и сообщено адресатам – «крестьянину Юнису Абожаеву и др. лицам». Спустя несколько лет, весной 1906 г., было зарегистрировано мусульманское общество Ярославля. Теперь община получила возможность организовывать религиозные собрания и арендовать помещения для их проведения. В архивном документе от 1906 г. «уполномоченным проживающих в г. Ярославле магометан» значился имам Зиятдин Сафаров (уроженец Тамбовской губернии, имел свидетельство ОМДС о присуждении духовного звания имам-хатыба от 1906 г., в Ярославле жил ориентировочно с весны 1906 по январь 1907 г.). Ему принадлежала инициатива по возведению в городе мечети. Он начал ходатайство «с верхов», в обход местной власти, направив прошение в начале января 1907 г. на имя министра внутренних дел о разрешении сбора средств «между магометанским населением империи» на строительство мечети в г. Ярославле. Менее чем через месяц из столицы пришел ответ на адрес ярославского губернатора: «Государь император по всеподданейшему докладу министра внутренних дел в 4 день сего февраля высочайше соизволил на удовлетворение ходатайства уполномоченного в г. Ярославле магометан Зиятдина Сафарова разрешение производить между магометанским населением Империи в течение одного года сбор пожертвований в сумме до 20 тысяч рублей на постройку магометанской мечети в названном городе». Ссылаясь на пример Ярославля, по аналогичному сценарию попытались следовать и мусульмане соседней Вологды, однако их попытка не увенчалась успехом.

Зная о предстоящем отъезде З. Сафарова, ярославские мусульмане 10 января 1907 г. общественным приговором избрали имамом крестьянина Сергачского уезда Нижегородской губернии Махмуда Юсупова. Уроженцы Нижегородчины (села Ендовищи, Ключищи, Пошатово, Семеновка, Актуково, Антяровка) представляли к этому времени наиболее многочисленную и сплоченную группу внутри мусульманской общины.

Сумма пожертвований, поступивших к середине 1907 г., вероятно, была невелика, поскольку ее хватило на постройку деревянной мечети с минаретом на крыше. Весной 1910 г. открылся зал для молитвенных собраний. В 1914 г. на месте первоначального деревянного строения появилось воплощенное в архитектурных формах новое здание Ярославской соборной мечети.

Вспыхнувшее в июле 1918 г. в Ярославле антибольшевистское восстание в ответ вызвало террор против всего населения города, включая приверженцев ислама. Впоследствии новые власти осуществили ряд мероприятий по ликвидации мусульманской общины. Помимо административных действий, работа проводилась по двум направлениям: перевоспитание татар в атеистическом духе и искоренение традиций мусульманского образования. Борьбой с «пагубным влиянием ислама» занимались агитпроп губкома РКП(б) и местные филиалы Союза воинствующих безбожников (СВБ). Пик их совместной работы пришелся на 1925–1928 гг.