Лев Тихомиров - Религиозно-философские основы истории

«Память о некоторых раввинах, поселившихся в Александрии, сохранилась и в Талмуде, и сочинения Филона Александрийского отражают влияние школы, посвятившей себя передаче, изложению закона (Мишне) и его объяснению (Мидраше). По-видимому, и в Александрии, как и в Палестинских школах, передача и кодификация закона осложнилась неписаным преданием старцев и традиционными предписаниями (халаха). Комментирование Писания соединялось с сообщением легендарного материала, нравственными поучениями, иногда с аллегорическим толкованием (хагтада)» (С. 81-81).

Примечание мое.Это взято Трубецким из Зигфрида. В примечании по Зигфриду сказано, что Филон не знает разницы между еврейским и халдейским языком. Правописание «халаха» и «хаггада» не знаю откуда почерпнуто Трубецким. Сведения о школе — интересны. Но противоречат Франку. Нужно Проверить по Грецу.

«Самостоятельность Александрийцев выражается прежде всего в том, что может быть названо их каноном, то есть в собрании священных книг, отличающемся от Палестинского по своему составу и постепенно получающем священное официальное значение в своем греческом тексте... В первом веке нашей эры греческий перевод общепринят среди иудеев рассеяния в качестве их священного текста. Для Филона греческая библия не только сестра еврейской, но абсолютно тождественна с ней, почему переводчики ее являются ему не простыми толмачами, а «иерофантами» и пророками, вдохновленными духом Моисея. Перевод представляется ему священным и боговдохновенным, исполненным сверхъестественной силы во всех своих частях, в каждой букве, в каждой своей грамматической ошибке. Сказание о чудесном происхождении этого перевода, встречающееся нам впервые в послании псевдо Аристея, в эпоху Филона, пользуется по- видимому, общим распространением среди эллинистов, и память об этом событии празднуется ежегодно на острове Фарос многолюдной толпой, состоящей притом не из одних иудеев» (С. 81).

Ветхозаветный канон сложился для евреев лишь в эпоху Талмуда. Рамки его выясняются в Палестине во II веке (до Р.Х.). Эпоха Ездры и Неемии принимается концом пророчества, обусловливающего священный авторитет. В Александрии же вошли в канон и позднейшие (у евреев Палестины не принятые), как Сына Сирахова, Юдифь, первая Маккавейская, много апокрифов (С. 82).

Четвертая Маккавейская книга приписывается (Евсевием и Иеронимом) Иосифу Флавию (С.83).

«В Александрии» по мере приобретения греческой образованности, «еврейская религия сознается как самая разумная , истинная религия, заключающая в себе универсальный принцип религиозно нравственного просвещения. Закон (номос) сближается с эллинской премудростью, объясняется и понимается как мудрость, как то божественное Слово (логос), разум, сообразно которому устроен мир и сообразно которому должна быть устроена человеческая жизнь» (С. 84).

«Признание единого Бога Отца Творца всего мира, сверхчувственного и недосягаемого, казалось недостаточным без признания посредствующих божественных сил и духов между Ним и Человеком» (С. 86). Отсюда стремление разработать «рациональное учение о Боге и посредствующих силах» (С. 86).

«Закон (номос) есть не только национальный закон, но и закон вселенной, истинный или правый логос» (С. 87). «Одно из этих авторитетных выражений (этих идей) мы находим в книге «Премудрости» (С. 87).

«Премудрость является космическим началом, принципом универсального разума, и нравственного закона — подобно стоическому логосу, и в то же время, подобно логосу последующего богословия она является началом откровения» (С. 89).

«Зачатки аллегорического толкования св. Писания — толкования, которое постепенно упразднило его исторический смысл, встречается уже в книге «Премудрости»« (С. 90).

Эллинисты доказывали, что закон евреев есть источник мудрости греков. Евполем говорит (половина II века до Р.Х.), что Моисей был первым из мудрецов, изобретатель азбуки. По Артапану — Моисей был насадитель культуры египтян, которые его впоследствии чтили под именем Гермеса. Татиан (апологет) доказывает, что Моисей древнее Гомера и его героев. Апологеты любили утверждать, что греки черпали мудрость из какого-то древнего перевода Моисея.

Перипатетик Аристобуль, по Клименту бывший в половине II века до Р.Х., по тому же Клименту составил толкование на законе Моисея «изрядные книги, в которых он показывает, что перипатетическая философия вытекает из закона Моисея и прочих пророков» (в Строматах) (ст. 91).

Примечание мое.Почему Климент Александрийский называет Аристовула, но не называет Филона?

М.Попов утверждает, что где-то называет.

Имея такое философское значение, закон Моисея должен быть истолкован в рациональном смысле. Это и делается посредством аллегорического толкования [612] .

Учение о Логосе. Трубецкой, 93.

«Закон о чистых и нечистых животных изъяснялся аллегорически. «Аристей влагает свое объяснение в уста первосвященника Елеазара, который раскрывает тайный мистический смысл обрядов, указав их национальное значение — ограды Израиля от языческих народов. Хищные птицы признаны нечистыми, чтобы научить, что неправда хищение и насилие оскверняют душу. Мясо жвачных животных с раздвоенными копытами признано чистым, поскольку жвачка символизирует воспоминание о Боге, а раздвоение копыт между добром и злом»...

«...Из закона о чистых и нечистых животных развивается мало помалу особенная фантастическая зоология с нравственными приложениями, в которой все звери, птицы и гады обращаются в символы страстей и различных душевных состояний».

«Одна схоластическая виртуозность этого метода в творениях Филона могла бы заставить нас предполагать за ним целую школу экзегетов. И в самом деле он постоянно ссылается на своих предшественников, на правила или «каноны» аллегории, на древние или современные ему аллегорические толкования, между прочим и на такие, в которых мы находим представления о логосе, о божественном уме и об идеях Платона» (С. 94).

Филон не называет этих предшественников, но я полагаю, что в I-м веке по Рождестве Христовом — они были известны, так что можно было читать их, а не одного Филона. Климент упоминает Аристея и Аристовула.

__________________________________

Стр. 139.

У Филона «Логос определяется как «старший» или «первородный» сын Божий, как «бог» или «второй бог» в отличие от «первого Бога», хотя во избежание ошибочного понимания этих определения надо заметить, что Филон называет Логос «старшим» Сыном Божиим в отличие от «младшего» или видимого бога, то есть чувственного мира, созданного по образу первого, так как первый сын сам является образом Отца».

Однако Логос, хотя и называется «богом», но не есть бог в собственном смысле. «Он есть бог лишь для несовершенных, для тех, которые без его посредства не может видеть Божества, истинного Бога, и принимает за солнце отдельные лучи или отражение солнца» (С. 139-140).