Лев Тихомиров - Религиозно-философские основы истории

Ему затем сообщили учение божественного Слова, уже проповеданное (лат.) Кришной в Индии и известное у пророков под именем Тайны Сына Человеческого и Сына Божия. По этой доктрине наивысшее проявление Бога есть Человек, который по своему составу (лат.), своей форме, своим органам и уму (лат.) есть образ всемирного бытия (лат.) и обладает его способностями. Бог как бы рассеян, разбит на части, изувечен (лат.) - во множественности людей и в человеческом несовершенстве о Он есть Сын Человеческий. Человек совершенный, Человек - Тип, который есть самая глубокая мысль бога, пребывает скрытым в бесконечной бездне его желания и его могущества. Однако в известные эпохи, когда нужно вырвать человечество из пропасти (лат.), собрать его, чтобы бросить его выше, какой-либо избранный отождествляется с божеством, привлекает его к себе Силой, Мудростью и Любовью, и снова проявляет его людям. Тогда божество (лат.) через добродетель и дыхание Духа вполне присутствует в нем: Сын Человеческий делается Сном Бога и его живым словом. В другие века и у других народов уже были сыновья Божии, но со времен Моисея он еще не восставал среди Израиля. Все пророки ожидали этого Мессию. Прозорливцы говорили даже, что на этот раз он будто бы назовется (лат.) Сыном Женщины, небесной Изиды, божественного сияния (лат.), которая есть Супруга Бога, потому что свет Любви будто бы возблистал в нем выше всех прочих, ослепительной яркостью, еще не известной на земле. Эти сокровенные дела, которые патриархи ессеев раскрыли молодому Галилеянину ан пус- 770 тынных берегах Мертвого моря, в безмолвии Энгадди, ему казались и чудесными, и известными. Со странным чувством (лет.) он слушал, как начальник ордена сообщал ему и разъяснял те слова, которые и теперь еще читают в книге Эноха:

«Вначале Сын Человеческий был в тайне. Высочайший хранил его около своей державы (могущества?) и проявлял его своим избранным... Но цари придут в прах, и упадут на лица свои на земле, и ужас их охватит, когда они увидят сына женщины воссевшего на трон своей славы... Тогда Избранный призовет все силы небесные, всех святых свыше и могущество (лат.) Божие. Тогда херувимы, серафимы, все ангелы силы, которые служат на земле и сверху вод, возвысят их голос».

Примечание Шюре.Книга Еноха. Гл. XI VIII и I XI. Это место показывает, что доктрина Слова и Троицы, находящаяся в Евангелии Иоанна, существовала в Израиле задолго до Иисуса и выходила из глубины эзотерического пророчества. В книге Еноха Господь духов представляет Отца, Избранный - Сын и другая сила - Святой Дух.

Мое примечание:Из цитаты, напротив, ясно, что ангелы Избранного есть ангелы Господа. Что касается «другой силы», то из цитаты ровно ничего не видно.

Свет Египта (Т. Г. Бургоия)

Один из самых авторитетных оккультистов, автор «Света Египта», пишет, что азиатский восток уже не способен давать высшее знание.

«В течение 20 лет личных сношений с высокими духами, братьями света, было открыто, что Восток уже давно потерял истинный духовный компас души, так же как истинные тайны своей собственной теософии. Подобно всякой другой расе, восточная раса теперь находится на нисходящей дуге цикла, тогда как западная, медленно совершив свой путь через материю, теперь вступила на восходящую дугу своего цикла, на котором уже достигла экватора своего умственного и нравственного развития... Автор не хочет сказать, что Восток лишен всякой духовной истины. Наоборот, всякий истинный ученик оккультной науки должен... высоко ценить чудные собрания мистических знаний, скрытые в астральных вихрях индусской ветви арийской расы. В Индии, вероятно, более, чем в какой-либо другой стране скрытые силы и тайны природы доступны изучению. Но в то же время нисходящая дуга их (кого? Вероятно, членов расы?) интеллектуальной силы удерживает их привязанными к их догматам, традициям и символам прошедшего, в истинный смысл которых они уже теперь проникнуть не могут. Всегда живые истины, скрытые под символами в астральном свете, исчезают для их взора в последних лучах сумерек их духовного цикла» (С. 2-3).

Говоря о карме и перевоплощении (которое он отрицает), автор замечает: «Мы сомневаемся, чтобы эзотерические буддисты представили из своей среды хотя одного, который не был бы безответственным медиумом или который обладал бы способностью сам сознательно проникнуть в царство духа (С. 73).

Доисторические цивилизации по индусским йогам

(Рамачарака «Жнани йога»)

Учение йогов о доисторических культурах, связанные с Атлантидой и Лемурией, осмысливаются общим индусским учением о перевоплощении (переселении душ).

Надо сказать, что Рамачарака (как и некоторые другие йоги) связывает свою индусскую теософию со всеми приобретениями европейской науки. Равным образом он сильно пропитан христианскими влияниями, не в смысле религиозном, но в культурном, главнее всего в отношении понятия о личности, так что всеми силами старается дать место личности в индусской философии, по существу личности, не понимающей. В этом отношении Рамачарака бывает принужден возражать своим собратьям, даже такому авторитетному, как Рамакришна, хотя и не называет ни его, ни какого-либо иного из индусов.

Таким образом, Рамачарака и единомышленные ему йоги не составляют типичного выражения индусской мысли, но представляют смесь индусской и европейской идеи.

Принимая всецело европейскую идею эволюции, Рамачарака оговаривается, что между восточными теориями и европейскими есть существенное различие.

«По идее Запада процесс этот (эволюции) - механический, материальный, и Ум является только «побочным продуктом» теории в ходе ее эволюции... Восточные учения утверждают, что эволюция создается умом, напряженным,, борющимся, стремящимся вперед, все к более и более полному своему выражению, пользуясь материей как материалом и в то же время стремясь освободиться от ограничения и задерживающего влияния материи».

«Эволюция представляет собою лишь процесс рождения индивидуализированного духа из лома материи, в которой он был заключен».

Примечание: Отмечу любопытное обстоятельство. Когда я был совсем молодым, в гимназии, то я, не имея ни малейшего понятия о философии йогов (которой, полагаю, на этом пункте тогда еще и не было), очень отчетливо представлял себе, что наш дух как бы завяз в материи, в которой он очень плохо видит, слышит и вообще чувствует окружающее, чувствует себя нехорошо и старается выбиться на свободу, употребляя для этого разные средства, которые способен придумать. Вследствие этого появляются разные органы, различные формы животных, пробы то более, то менее удачные, чтобы освободиться от облекающей дух грязи и тины. На этой почве я представлял себе появление новых разновидностей, по Дарвину, о котором я тогда очень хорошо знал и которого теорию разделял самым категорическим образом, с тем отличием что признавал существование духовного начала. Очень курьезно, что я стоял тогда, лет в 16-18, на почве философии Рамачараки. Мысли мои не были ни откуда почерпнуты, и я сознательно считал их своими собственными, результатом собственного размышления, личной гипотезой.