Юрий Зудов - Запад и западное христианство на рубеже тысячелетий

Уэсли писал, что следование третьему пункту включает в себя общественное богослужение, служение Слова (чтение или толкование), Вечерю Господню, семейную и частную молитву, исследование Писания, пост и воздержание.

В дискуссиях о кальвинизме первые методисты занимали отрицательную позицию по отношению к учению о предопределении. Уэсли протестовал против учения о безусловном предопределении. Он говорил, что благодать дается свободно каждой личности, и каждый человек имеет свободу ответить на зов Евангелия.

Среди основных догматических произведений методизма необходимо упомянуть «25 статей о религии» (Twenty-five Articles of Religion), которые представляют собой сокращенный извод «39 статей о религии» Англиканской церкви.

Первые методисты отождествляли себя с богословием Якоба Арминия, писания которого они понимали как отвергающие кальвинистский акцент на предопределении. Первый периодический журнал методистов Уэсли даже назвал “The Arminian Magazine”. «25 статей о религии» в настоящее время являются общепризнанным стержнем методистской веры, и они включены в вероучительные документы практически всех методистских конгрегаций.

Уэсли, борясь против веры в праведность через добрые дела, распространенной в его время, тем самым просто возрождал старую пуританскую идею, согласно которой добрые дела – не реальная причина избранности, а лишь способ распознавать ее, и это лишь в тех случаях, когда они творятся во славу Божию.

В Англии методизм долгое время оставался обществом внутри англиканской церкви. Британские последователи Джона Уэсли отделились от государственной церкви лишь в 1795 г. (см.: A History of the Methodist Church in Great Britain / Davies, Rupert, Rupp, eds. London, 1983. Vol. 1. P. 20–21; The Encyclopedia of American Religions. P. 68; Cox H. Fire from Heaven: the Rise of Pentecostal Spirituality and the Reshaping of Religion in the Twenty-first Century. Reading, Massachusetts: Addison-Wesley Publishing Company, first printing 1994. P. 91).

126. Для Мюнцера вера была неотъемлема от нравственных усилий человека и его отношений в обществе; саму религию он воспринимал как «теорию и практику преобразования земной жизни»; «непосредственное общение с Богом Мюнцер видит в отказе от удовлетворения личных страстей, в возобладании духа над телом, а главное – в активной деятельности среди народа». Одним из первых Мюнцер стал признавать взаимообусловленность внутренней духовной жизни человека и внешних условий его существования (см.: От Лютера до Вайцзеккера. Великие протестантские мыслители Германии. С. 61–70).

127. В виде курьеза, впрочем, можно привести опыт Швеции, где до отделения церкви от государства в 2000 г. человек законодательно считался членом Лютеранской церкви по факту рождения в семье членов церкви (т. е. еще до принятия крещения).

128. В настоящее время в научной литературе эти религиозные группы, как правило, именуются «свободными церквами» или «поздним (новым) Протестантизмом».

129. Например, церковь меннонитов, как и другие вышедшие из анабаптизма направления, стремилась к тому, чтобы включать в свои ряды только людей возрожденных и признанных Богом, что связывалось со стремлением быть похожей на общины первых христиан.

В этом смысле очень характерен приводимый им рассказ о разговоре с неким человеком во время путешествия по Америке в 1904 г.

Когда Вебер упомянул собеседнику о значительной роли церковности в Америке, в ответ ему было сказано: «По мне, сударь, каждый может верить или не верить, однако если я имею дело с фермером или купцом, который вообще не принадлежит ни к какой церкви, то я не доверю ему и 50 центов. Что побудит его отдать мне долг, если он ни во что не верит?»

Члены общин свободных церквей с точки зрения общественных отношений относились к вполне благонадежным членам общества именно потому, что их принятие конкретной общиной гарантировало их нравственную чистоту. Фактически членство в свободной общине гарантировало, что человеку можно доверять. Другой рассказ Вебера об американских реалиях комментирует данное положение.

Немецкий иммигрант в Америке, врач-отоларинголог по специальности, рассказал ему о своем первом американском пациенте. Тот пациент, зайдя в кабинет врача, первым делом с достоинством заявил: «Сударь, я состою членом такой-то баптистской церкви, находящейся на такой-то улице». Когда врач позже осведомился у своего американского коллеги о значении такого заявления при посещении доктора, тот, посмеиваясь, объяснил, что эти слова значат «о гонораре не беспокойтесь» ( Вебер М. Протестантские секты и дух капитализма // Избранные произведения. С. 274).

130. Как считает Вебер, для баптистов «внутреннее отъединение от мира и его интересов, безусловная покорность Богу, говорящему нам через посредство нашей совести, были единственно безошибочным признаком подлинного возрождения, а соответствующее ему поведение – необходимой предпосылкой спасения… По мере того как баптизм входил в сферу светской профессиональной жизни, идея, согласно которой глас Божий слышен лишь там, где молчит тварь, стала содействовать воспитанию в человеке способности спокойно взвешивать свои поступки и анализировать их посредством обращения к своей совести» ( Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. С. 179).

131. Там же. С. 181.

132. Протестантская этика вырабатывает, по Веберу, универсальный постулат, стимулирующий не только профессиональную вообще, но и как таковую капиталистическую предпринимательскую деятельность: «полезность профессии и, следовательно, ее угодность Богу в первую очередь определяются с нравственной точки зрения, затем степенью важности, которую производимые в ее рамках блага имеют для «всего общества»; однако в качестве третьего и практически безусловно наиболее важного критерия выступает ее «доходность». Ибо если Бог, перст Которого пуританин усматривает во всех обстоятельствах своей жизни, предоставляет кому-нибудь из своих избранников какой-либо шанс для извлечения прибыли, то Он совершает это, руководствуясь вполне определенными намерениями. И верующий христианин должен следовать данному указанию свыше и использовать предоставленную ему возможность. «У отдельного человека возникал импульс к методическому контролированию своего поведения (для того, чтобы обрести уверенность в своем избранничестве) и тем самым к его аскетическому преобразованию. Этот стиль жизни сводился… к ориентированному на божественную волю рациональному преобразованию всего существования».

В отличие от средневековых цехов, «секты… объединяли посредством отбора и воспитательного воздействия не технически квалифицированных людей, связанных процессом обучения или семейными отношениями, а соратников по вере, жизненное поведение которых они контролировали и регламентировали исключительно в духе формальной добропорядочности и методической аскезы».