Михаэль Лайтман - Зарождение общества будущего

Я не знаю, о чем ты говоришь. Я нахожусь в группе, которая мне дает определенные поручения. Я их с удовольствием выполняю. Иногда беру на себя еще больше, стараюсь принять участие в общей работе. Это говорит о том, что я стремлюсь. В чем еще я могу выразить свое стремление к Творцу, если не в том, чтобы приподнимать всех своих товарищей вместе с собой вверх?

Вопрос: Вот совершенно конкретный пример: я приехал на 2 дня позже, чем все остальные, по уважительной, намой взгляд, причине. Все мне сказали, что это не причина, что я приехал позже потому, что у тебя плохое желание.

Верно. А как еще? Совершенно правильно. И я бы тоже самое ответил. То есть у тебя были в тот момент твоей жизни дела, более важные, чем быть здесь вместе с группой. Вполне возможно, что в каждый конкретный момент есть что-то более важное, чем группа. Вот и все. Это слабое желание. Значит, в этой элитной группе, о которой мы говорим, ты, наверно, быть уже не можешь.

Вопрос: А если тому причиной была работа?

Значит, группа должна действительно понимать, что у тебя не было никакого другого выхода. Если бы группа действительно это чувствовала по тебе, то я думаю, что они бы тебя так не судили.

Вопрос: Я говорю не о себе и не о конкретной ситуации. Почему они на себя берут право судить о чьих-то желаниях?

В конце концов, мы должны судить о ком-то или нет? Как я могу просто так взять с улицы человека и начинать с ним связываться в одну группу? На основании чего? Я смотрю на многих людей, как они выкладываются в работе, и этим они во мне вызывают большое возбуждение к Творцу, осознание действительно того, как может человек себя отдать.

Конечно, это сугубо субъективное ощущение, но куда от него деться, у нас нет прибора, с которым мы бы могли измерить потенциальное твое желание к Творцу, и стоит или не стоит с тобой иметь дело. Но, в общем, мы как-то должны оценивать человека. Это проблема, но, как говорится, «сердце не обманешь», надо постепенно смотреть, и, конечно, не по физиономии: бывает еще такое, но, я думаю, от этого постепенно мы уходим и начинаем ценить друг друга действительно только по внутренним усилиям.

Вопрос: Как нам делить группу: по стремлению к учебе, например, человек может заниматься по 12 часов в день, но ничего не делает для распространения, не работает и не сдает маасер, либо еще как-то? Может быть, это неправильный подход, что человек обязан ходить на работу, исполняет все остальные свои обязанности и условия? Большая часть нашей группы не подходит под эти условия.

У моего Рава был очень простой отбор: мужчина, старше 25 лет, женатый, работающий, нормальный. Все. Таких он принимал к себе в ученики.

Вопрос: У нас складывается такая тенденция, что человек должен отказаться от работы, для того, чтобы заниматься больше учебных часов.

Установите у себя правило: есть люди, которые могут заниматься каждый день, есть люди, которые могут заниматься только 2 или 3 раза в неделю. И если кому-то хочется слышать еще и мой основной урок на иврите, это не критерий, чтобы быть у вас в основной группе. Нет, это не критерий, ни в коем случае. Это к вам не относится.

Группа — это группа. Это именно те, кто проводят вместе свои трапезы, свои совещания и так далее.

Маасер идет на вашу внешнюю, активную деятельность. И от этого в принципе не освобождена ни одна группа.

Внешние начинающие группы оплачивают только свое содержание. От них порой не требуется даже оплата за помещение. Только приходи и слушай. Примерно через два месяца, если кто-то хочет уже не слушать, а продолжать заниматься, оплачивает свое помещение. Проходит полгода, ты хочешь дальше идти вперед — плати маасер и этот маасер сам же и реализуй.

У нас в Израиле внешние группы собирают внутри себя маасер, собирают деньги на свое содержание, помещение итак далее, оплачивают дорогу преподавателя к ним, и со всеми этими деньгами сами делают то, что им надо. Мы от них не получаем ни копейки. Иногда они нам передают какую-то сумму на праздник или на другое совместное мероприятие.

У этих групп огромная внешняя работа: они выпускают газеты, листовки, они проводят различные мероприятия, пикники, лекции. И все это совершенно с нами не связано. Они уже совершенно отдельные, финансовые, по крайней мере, единицы. Никто из нас не знает, какие у них там расчеты.

Вопрос: Наша группа как бы делится на три части: 1)люди, которые принимают активное участие, но не могут заниматься «24 часа»; 2) часть, которая более-менее выполняет свои обязанности; 3) более внутренняя часть. Внутренняя и внешняя части периодически меняются: взависимости от состояния активность угасает или поднимается. И есть в группе некая фанатичная часть, именно фанатичная, которая начинает периодически давить наличность: вот я такой, и все вы должны быть такими. Ладно бы делала это внутри себя — это было бы идеально, тянули бы остальных за собой. Но человек сделал полшага вперед и уже начинает на всех кричать, что все неправы, все делают не так, давайте всех выгоним, гасит желание, гасит инициативу других. Вот этот фанатизм очень, с моей точки зрения, опасен.

Ну, это — болезни роста. Это сплошь и рядом, потому что вы еще маленькие. Друг другу вы не можете предъявлять никаких претензий, а группа каждому члену группы — да. Притом, какие претензии: за то, что ты меньше или больше занимаешься, не хочешь или хочешь что-то, не так выполняешь, не те стремления, не те намерения? Все это — только через группу, т.е. через руководство, через остальных.

Вопрос: В группе очень много не женатых, которые ничего не делают для того, чтобы жениться.

Заставляйте.

Вопрос: Из тех, кто постоянно ходит на урок, есть люди, которые просто приходят на урок, слушают и уходят — на этом все заканчивается. Это — слушатели. Хотя у нас есть много работы в группе.

И у нас есть такие посещающие, которые могут приходить хоть каждый день, и раз в неделю, и раз в месяц. Это меня не интересует. Но они не считаются моими учениками, они не считаются в группе. Такие есть. Ну, так что? Чем они вам мешают?

Вопрос: Проблема в том, что они приходят каждый день, но в работе группы не делают ничего.

Значит, им должно быть ясно, что они при этом совершенно не в группе.

Вопрос: То есть величина вклада определяется по количеству дел, которые человек делает?

Нет, совершенно неверно. Величина вклада человека определяется силой его желания. А количество дел определяется способностью, возможностью, временем и так далее.

Вопрос: Должны ли отделы отчитываться перед группой, чтобы каждый мог знать, кто что делает, или только перед руководителем?