Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2015 № 12

А поскольку торопиться с колонизацией Марса нам пока особо незачем, то можно пойти медленным путем. И, как уже говорилось в самом начале, можно отправить на Марс цианобактерии. Микробиолог Имре Фридман из Института астробиологических исследований при NASA, уже нашел как минимум три вида бактерий, которые вполне могут выдержать природные условия Красной планеты. Прижившись, они начнут перерабатывать минералы, выделяя в атмосферу азот, а также превращать углекислый газ и воду в метан — еще один газ, способствующий образованию парникового эффекта и преобразованию атмосферы.

Однако и в этом случае неплохо было бы убедиться, что на Марсе нет никакой жизни. Во всяком случае, инженеры перед отправкой туда планетоходов и другой исследовательской техники не зря стерилизуют ее самым тщательным образом.

PS.Получив изрядную порцию критики, Илон Маск пересмотрел свою концепцию. Теперь он предлагает не взрывать термоядерные заряды непосредственно на Марсе, а зажечь над его полюсами по искусственному солнцу. Однако как сделать такое термоядерное солнце, он пока не знает.

МНЕНИЕ АКАДЕМИКА

Мы попросили прокомментировать идею Илона Маска директора Института космических исследований академика Льва Матвеевича Зеленого.

«Это все равно что лечить головную боль при помощи гильотины», — сказал ученый. И пояснил свою мысль так. В 90-е годы XX века наши ученые и их зарубежные коллеги активно занимались проблемой «ядерной зимы». То есть были созданы компьютерные модели, которые показали, что произойдет с нашей планетой в случае термоядерного конфликта. Компьютер показал, что кроме многочисленных разрушений и пожаров термоядерные взрывы опасны тем, что поднимут в атмосферу огромное количество гари, дыма и пыли. Все это на долгие годы перекроет доступ солнечным лучам к поверхности планеты и вызовет эффект долговременной зимы, которая приведет к глобальному похолоданию…

Так что и на Марсе, если следовать советам Маска, можно получить не потепление, а наоборот. Кроме того, недавно специалисты NASA объявили о том, что па Марсе есть жидкая вода, а стало быть, возможна и жизнь. Что с нею будет, если на Марс обрушатся термоядерные заряды?..

Другие исследователи полагают, что есть немало более безопасных способов терраформинга. Например, можно присыпать полярные шапки пылью. Тогда лед будет не столь интенсивно отражать солнечные лучи и начнет таять, насыщая атмосферу влагой…

Публикацию подготовили В. ВЛАДИМИРОВи С. НИКОЛАЕВ

Журнал «Инженер» имеет давнюю и славную историю. Издается он аж с 1894 года. За это время неоднократно менял названия, издательства и издателей, но одно оставалось неизменным — редакция журнала всегда интересовалась судьбами российских розмыслов — людей, которые всю свою сознательную жизнь посвящали служению отечеству. Об одном из таких подвижников, с подачи редколлегии, мы и рассказываем сегодня.

Говорят, внук А. А. Горохова Тёма узнал о главном изобретении деда, можно сказать, случайно. Вернулся как-то из школы озадаченный и спросил: «Учитель на уроке информатики сказал, что это ты первым придумал персональный компьютер. Правда, что ли?» Арсений Анатольевич помолчал и ответил: «Да».

Еще в 1973 году омский изобретатель А. А. Горохов получил авторское свидетельство № 383005, в котором описал «программирующий прибор». Так он его тогда назвал в официальном документе по совету экспертов, хотя ему самому больше нравилось слово «интеллектор». По сути, это и был первый в мире персональный компьютер. Американцы Джобс и Возняк собрали в гараже свой Apple I только через 3 года.

Как же так вышло, что очень многие не слышали до сих пор имени этого замечательного человека, которому в нынешнем году исполнилось 80 лет?

…Когда рождается человек, никто не может сказать заранее, кем и каким он будет. Вот и родители мальчика, названного ими Арсением, не могли даже предположить, что когда-нибудь их сын сделает изобретение, которое теперь иногда называют «визитной карточкой века». Родился же Арсений Горохов 5 октября 1935 года в селе Ново-Уральское Павлоградского района Омской области. Когда началась война, ему еще не было и шести лет. Отец его и еще троих детей — Анатолий Михайлович — работал агрономом и на фронт не попал по состоянию здоровья.

Мать же, по воспоминаниям Горохова-младшего, была хорошей вышивальщицей. «Это было ее хобби, как теперь модно говорить. Сколько себя помню, всегда ходил в вышитой рубашке: листочки, стебельки… Нас было четыре брата да еще отец, и всем она шила. Я любил смотреть, как она работает. Потом мама освоила метод вышивания крестиком, pi я вслед за ней. Мне это было интересно: пяльцы, сетка, и в сетке — будто координаты для крестиков. Вышивание крестом — оно ведь как математическая наука. Поэтому, когда пошел учиться в железнодорожный техникум, у меня всегда по геометрии было пять»…

Но до техникума надо было еще дожить. В конце войны, в 1944 году, отца командировали на освобожденную Украину восстанавливать разрушенное фашистами хозяйство. Вслед за ним поехала и Мария Михайловна, оставив детей с родственницей и договорившись с ней, что она их позже привезет. Родителям надо было прежде хоть как-то устроиться на новом месте.

К лету, получив письмо от матери, дети в сопровождении тети отправились в путь. Приехали, обжились, пошли учиться. В школе Арсений любил математику, рисование, пение, по этим предметам получал пятерки. Немного хуже было с русским языком. Лишь потом, уже после войны, когда он учился в техникуме, преподаватель русского языка и литературы сумела привить Арсению любовь к поэзии.

В школьной столовой детям давали на обед жидкий суп из пшена. Летом полуголодных учеников отправляли в поля на прополку, осенью — на сбор колосков, и ни одного зернышка нельзя было утаить, спрятав в карман или за пазуху. А взрослые рисковали тюрьмой, но понемногу утаивали зерно, предназначенное для посева, чтобы прокормить свои семьи. В итоге на многих полях засеивали участки поля у дороги, а дальше сеять уже было нечем.

Арсений с отцом ездил на поля — проверять всходы. Пройдя по засеянному полю дальше к лесу, Анатолий Михайлович видел, что там никаких всходов пшеницы нет. Становилось ясно, что поля засеяны только с краю. Потом отец, обычно спокойный, резко выступал на колхозных собраниях, задавал вопросы: «Кто так пашет и сеет? Куда девалось зерно? Почему нет горючего?..»

Вскоре Горохову-старшему надоело задавать бесполезные вопросы, на которые и он сам, и окружающие его прекрасно знали ответы. Тогда он добился разрешения и увез семью назад, на родину, в Сибирь, в деревню Фирстово Омской области.