Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2014 № 05

Такое искусственное сердце, по прогнозам специалистов, будет непрерывно работать не менее 5 лет. Ранее существовавшие модели можно использовать лишь в течение 2–3 недель. Резкие скачки давления и пластиковые части насосов служат причиной разрушения кровяных клеток и образования тромбов в сосудах пациента.

Сердце Carmat имеет сжимающиеся камеры, управляемые гидравлическими приводами, внутренняя поверхность которых изготовлена из тканей сердечной мышцы естественного происхождения, что и продлевает срок его работы.

Впрочем, у сердца Carmat есть и свои недостатки. Во-первых, его вес составляет около 900 г, что почти втрое больше массы природного сердца. Во-вторых, его стоимость на сегодняшний день более 200 тыс. долларов.

«АТОМНЫЙ» МУЛЬТФИЛЬМсоздали американские ученые. В коротком анимационном ролике мальчик играет с мячом, танцует и прыгает на трамплине. Лента является самой маленькой в мире — чтобы увидеть изображение, его пришлось увеличить в 100 миллионов раз — все персонажи в нем сконструированы из отдельных атомов.

С помощью созданной технологии манипулирования атомами авторы мультфильма — ученые из исследовательского подразделения компании IBM — надеются создать электронную память нового типа, которая позволит увеличить емкость запоминающих устройств в десятки тысяч раз.

Владимир МАРЫШЕВ

Художник Ю. САРАФАНОВ

Я воскрес через сорок семь дней после того, как был убит. Пока возвращался к жизни, мне казалось, что в голове с легким звоном перекатываются стеклянные шарики. Перед глазами тянулись серые лохматые пряди. Откуда-то доносились низкие отрывистые звуки, как будто там монотонно дергали толстую струну.

Все это я ощущал, выныривая из небытия. С каждым разом проблески мысли удлинялись, и наконец я предельно четко осознал, что смерть от меня отступилась. А чуть позже узнал, кому был обязан воскрешением. Его звали Алеф.

Он сидел напротив меня — одетый, как и все сайбы, в камуфляж, по-хозяйски откинувшись на спинку стула. У Алефа были короткие русые волосы, светлые брови, бледно-голубые водянистые глаза, широкие скулы и немного вдавленный нос. «Бульдожек, — подумал я. — Молодой, но уже порвавший достаточно глоток, чтобы поверить в свою исключительность. Как-никак первый в алфавите».

Меня профессор Элгар назвал Полом — в память о своем племяннике, который погиб двенадцатилетним. Однако я — уникум. Единственный представитель первого поколения, так и не положивший начало серии. Сайбы второго поколения были попроще. Их решили назвать буквами какого-нибудь древнего алфавита. Остановились на финикийском: Алеф, Бет, Гимель, Далет… Алеф создавался по особой командирской программе, остальные — по исполнительской.

— Мозгами тебя профессор не обделил. Так что ты нам нужен. — Глаза Алефа не выражали эмоций, и я не мог понять, серьезно ли он говорит.

Да, мне было хорошо известно, чего можно ожидать и от людей, и от сайбов. После того, как я окончательно поверил в свое второе рождение, Алеф вкратце обрисовал ситуацию. А затем, не дав опомниться, отвел меня в небольшой вспомогательный бункер, где на бетонном полу сидел солдат. Над пленником возвышался сайб с пистолетом.

— Это последний, — сказал Алеф. — Всех остальных уже прикончили. Да-да, и профессора Элгара тоже, — уточнил он, прочитав в моем взгляде вопрос.

У меня кольнуло в груди. Коротко и резко, словно рядом с сердцем воткнули ледяную иглу.

У профессора Элгара не было детей, поэтому Пол, сын младшей сестры, стал для него светом в окошке. Когда профессор рассказывал мне о племяннике, его голос теплел, сгорбленные плечи расправлялись, и даже морщины вокруг глаз казались не такими резкими, как всегда. Элгар мечтал увидеть Пола выдающимся ученым, но прежде всего — культурным человеком. Уделял ему много времени, рассказывая то древние мифы, то биографии художников и композиторов, водил по музеям и галереям.

И годы спустя, словно выполняя некий обет, профессор постарался дать мне то, что недодал племяннику.

Из воспоминаний меня вывел голос Алефа.

— Встряхнись! Да, гражданских мы тоже. С погонами или без — все они враги. А этого я придержал специально для тебя. Возьми пушку и отправь его туда, где успел побывать сам.

Я посмотрел на сжавшегося в комок солдата. Его губы беззвучно шевелились, наверное, молился.

— Не буду, — сказал я.

— Почему? Это же так просто. Далет!

Сайб-охранник поднял пистолет, и грянул выстрел.

— Вот и все. — Алеф с явным удовольствием втянул ноздрями запах пороха и повернулся ко мне.

— Ты меня огорчил, Пол. Но мне не хочется думать, что ты безнадежен. Иди и пораскинь мозгами. Мы еще вернемся к нашему разговору.

Вот и вернулись.

— Ответь, Пол, — сказал Алеф. — почему ты не шлепнул парнишку? Только не говори про жалость, а то я начну смеяться.

— Нет, не жалость.

— Вот и я думаю — с какой бы стати? Как будто нас кто-то из них пожалел! Элгар, правда, носился с тобой, как курица с яйцом, но он слишком много значил для проекта и мог позволить себе такую блажь. В этом на него не давили. Зато потом.

Я знал, что было потом. Заказчики признали первое поколение сайбов тупиковым, а меня приговорили к смерти.

— Ответь-ка мне, умник, — продолжал Алеф, — почему они тебя кончили?

— Думаю, причин было несколько. Одна из них — на разработку первого поколения ушла астрономическая сумма. Наверное, кто-то решил, что выполнить поставленные задачи может модель подешевле.

— Мне тоже сдается, что причина была не одна. Но до правды уже не докопаться — они стерли почти всю информацию по твоему проекту. — Алеф помолчал. — Так или иначе, Пол, твой профессор тебя предал.

— Я точно знаю, что после отключения меня собирались распотрошить, вынуть все импланты. Но Элгар сумел настоять, чтобы мое тело сохранили. Если бы не он, тебе бы некого было воскрешать. Так ведь?

Алеф покачал головой:

— Странный ты парень. Веришь в людское благородство. Да профессор плевать на тебя хотел, он о себе заботился. Хотел дождаться лучших времен, чтобы спокойно довести проект до ума, получить деньги, славу.

Я был не согласен, но предпочел промолчать. Тем более, что картина мне была более или менее ясна.

Обретя сознание, сайбы поняли, что выбор у них невелик: или участь марионеток, которыми хозяева легко пожертвуют в случае провала, или переговоры с людьми о мирном сосуществовании, или насаждение своих порядков. О первом не могло идти и речи, язык дипломатии был киборгам-воинам чужд, так что они приняли решение быстро. После чего принялись убивать.

— Вы могли кого-то оставить в живых, — сказал я. — Сделать их киборгами. Оборудование есть, технология отработана. Почему нет?