Вадим Гребенников - Европейская криптология. История спецсвязи

Так, например, японцы пригласили читать лекции по криптологии специалиста по кодам капитана польской армии Яна Ковалевского (Jan Kowalewski). Позже к нему в Польшу была направлена группа японских студентов, среди которых был Ризобар Ито (будущий выдающийся японский криптолог), занимавшийся разработкой шифров и шифромашин, а также криптоанализом. В частности, именно он «раскрыл» шифросистему типа «Playfair», применявшаяся в 1930-е годы на английских линиях связи.

В 1931 году польские криптоаналитики получили достаточно существенную помощь из Франции. Летом того же года сотрудник немецкого военного шифроргана (нем. Chiffrierstelle) Ганс-Тило Шмидт (Hans-Thilo Schmidt) через французское посольство в Берлине предложил продать правительству Франции некоторые секретные документы. Среди них он особо выделил пособия по эксплуатации «Энигмы», поэтому осенью того же года Шмидт несколько раз встретился с представителями 2-го бюро разведывательной спецслужбы Франции.

В контакт со Шмидтом вступили агент 2-го бюро, немец по национальности Рудольф Лемуан (Rodolphe Lemoine) и начальник шифровального отдела 2-го бюро Гюстав Бертран (Gustave Bertrand). 8 ноября 1931 года Шмидт передал им справочное пособие по использованию «Энигмы» и обещал добыть действующие ключевые установки для шифратора. Лемуан и Бертран поняли, что французская разведка получила источник самой ценной информации, которая может оказать большую помощь в обеспечении безопасности Франции.

Вскоре с информацией, полученной от Шмидта, были ознакомлены французские криптологи. Из этих материалов они поняли лишь, как шифровать сообщение с помощью «Энигмы», однако не поняли, как читать немецкие шифросообщения. Поэтому Бертран был очень разочарован и решил проконсультироваться с английскими специалистами: их мысль совпала с французской. Поскольку было известно, что поляки также ведут работы по дешифровке «Энигмы», Бертран с разрешения руководства передал информацию Шмидта польским коллегам.

Информация французов о немецком шифраторе оказалась для поляков очень полезной. Бертран передал фотокопию пособия по использованию «Энигмы» руководителю польского шифробюро майору Гвидо Лангеру (Gwido Langer). После её изучения поляками был сделан вывод о том, что немецкие военные адаптировали для собственных целей коммерческий вариант шифромашины. Однако сотрудники шифробюро подтвердили вердикт, вынесенный французскими коллегами: полученные материалы не позволяют читать немецкую военную переписку.

В связи с этим Лангер попросил Бертрана попробовать раздобыть через своего агента ключевые установки «Энигмы». Вскоре, когда Шмидт передал их французам, они были немедленно посланы в Польшу. В мае и сентябре 1932 года от Шмидта были получены новые ключевые установки «Энигмы», которые тоже были переданы Лангеру. При этом следует отметить, что поляки не торопились делиться информацией о том, насколько им удалось продвинуться в «раскрытии» «Энигмы», с французами.

В 1932 году однокурсникам Реевскому, Зигальскому и Рожицкому, которые стали в то время официальными сотрудниками шифробюро, удалось «раскрыть» тайну «Энигмы». В 1934 году Реевский сделал первый криптоаналитический «циклометр» (англ. cyclometer — счётчик циклов), а в 1938 году сконструировал криптоаналитическое устройство, названное «Бомбой» (пол. Bomba), способное быстро перебирать каждую из 17576 установок, пока не будет получено совпадение.

Под руководством Реевского на радиозаводе «AVA» под Варшавой была разработана электромеханическая машина «Бомба» — 6 соединённых между собой «Энигм», в каждой из которых было установлено одно из возможных расположений шифраторов. Вместе они образовывали устройство высотой около 1 метра, способное найти ключ текущего дня менее, чем за 2 часа. Уже с 1939 года в Польше было организовано серийное производство таких машин.

Для ускорения процесса «раскрытия» ключевых установок использовалась работа нескольких «Бомб». Впервые для управления «Бомбой» стали использоваться новые носители информации — перфокарты, изобретённые Зигальским. Продолжала в Польшу поступать и новая информация от Шмидта, которая была достаточно полезной. Однако поляки как и раньше не торопились делиться своими достижениями с союзниками — французами и англичанами.

В декабре 1938 года немецкие криптологи повысили стойкость «Энигмы». Всем операторам «Энигмы» были переданы два новых шифратора, следовательно, в машине могли применяться любые три из пяти имеющихся шифраторов. Когда были только три шифратора, их можно было расположить лишь шестью разными способами, но теперь, когда появилось два дополнительных шифратора, количество способов их расположения выросло до 60.

Первой задачей Реевского стало определение внутренней проводки двух новых шифраторов. Ему также пришлось в 10 раз увеличить количество «Бомб», чтобы учесть все возможные расположения шифраторов. Однако стоимость производства такого количества «Бомб» в 15 раз превышала весь годовой бюджет Бюро на оборудование.

В начале 1939 года ситуация стала ещё хуже, когда число кабелей для штепсельной коммутационной панели «Энигмы» выросло с шести до десяти. Теперь, вместо 12 букв, для которых выполнялась перестановка перед прохождением шифраторов, их стало 20. А количество возможных ключей увеличилось до 159 000 000 000 000 000 000.

В 1938 году количество перехватов и дешифровки сообщений в Польше достигло максимума, но к началу 1939 года применение новых шифраторов и дополнительных кабелей штепсельной коммутационной панели приостановило поток информации. Польские криптоаналитики почувствовали, что не имея ресурсов, необходимых для проверки всех возможных установок шифраторов, невозможно найти ключ текущего дня и осуществить дешифровку.

К июню 1939 года они поняли, что достигли пределов своих возможностей и наконец решили поделиться своими достижениями с союзниками. 30 июня Лангер телеграфировал своим французским и британским коллегам, приглашая их в Варшаву, чтобы обсудить некоторые безотлагательные вопросы, касавшиеся «Энигмы». 24 июля ведущие криптоаналитики Франции и Англии прибыли в штаб-квартиру польского шифробюро.

Было проведено совещание, в котором принимали участие английский криптолог Дилли Нокс, директор английской правительственной криптологической школы Алистер Деннистон, начальник шифровального отдела французского 2-го бюро Гюстав Бертран и французский криптолог Генри Бракени. Они узнали, наконец, от своих польских коллег о дешифровке ими ««Энигмы»» и увидели две точные её копии и чертежи «Бомбы».

Присутствующие на совещании англичане и французы получили от польских специалистов по одной копии шифратора вместе с инструкциями по изготовлению и использованию перфокарт (плахт Зигальского) для раскрытия ключевых установок. 16 августа одна из «Энигм» была переправлена в Лондон.