Николай Кожевников - Мемуары гидростроителя

На правобережном примыкании к водосливной плотине случилась другая беда. Дамба была перегорожена высокой шпунтовой стенкой из металлического шпунта, а с двух сторон работали два земснаряда 500—60. Естественно, земснаряды не работали синхронно, и на шпунтовой стенке образовывался перепад давления, от которого стенка кренилась и была реальная угроза завала всей стенки длиной около 400 м.

Увидев такую страшную картину, я принял решение немедленно без разрешения технической инспекции прорезать два окна в шпунте и изготовить телескопические стаканы на водосбросных колодцах с тросовым регулированием для их подъема и опускания с целью выравнивания прудка по обе стороны шпунта. Отверстия в шпунтовой стенке заваривали по мере намыва с составлением акта.

До этого к обычному шандорному колодцу намывщики из заключенных плавали по глубокому прудку на маленьком плотике с опасностью упасть в колодец и утонуть, и такой случай произошел, утонувшему приписали попытку побега, т.к. конец водосбросной трубы выходил за охранную зону.

Одной из главной трудности зимней работы было поддержание бесперебойной работы земснарядов и особенно сохранение пульпопроводов от замерзания воды. Я четко придерживался определённого порядка. При остановке продолжительностью менее 2-х суток вода из пульпопровода не сливалась (вопреки инструкции), при более длительных остановках вода сливалось только под моим личным контролем до полного слива воды.

Я брал в руки молоток и шёл, постукивая им по трубе, вдоль всего пульпопровода

на несколько километров. Если обнаруживалась водяная пробка, я вызывал бульдозер, рвал пульпопровод и выпускал воду. Занятие было утомительное, особенно ночью в мороз, но такая практика контроля полного слива воды и планирования времени остановок земснаряда оправдала себя. За все 5 зимних месяцев работы случаев «замораживания» пульпопроводов и остановки работы земснарядов не было.

В эту же зиму на соседнем участке №2 на намыве основной плотины были «заморожены» десятки километров пульпопроводов от пяти земснарядов 1000—80, пульпопроводы пришлось полностью разбирать, удалять лёд и сваривать заново. Этой бесполезной работой участок занимался до весны. А, главное, остановился намыв русловой плотины, и на её верховом участке пришлось насыпать узкую дамбу «сухим» способом для удержания весеннего паводка.

Другим осложнением при намыве в зимнее время было устройство обвалования карт намыва, предотвращение замыва льда и недопущения образования промороженного водонасыщенного неуплотнённого грунта. Эти задачи решались бесперебойной работой земснарядов с поддержанием незамерзающей акватории в забое с помощью мощной струи воды

от самих земснарядов и плавучих станций перекачек типа 300—40.

В зимний период 1955—56 гг. участком было намыто более 6 млн. кубометров грунта в сооружения с хорошим качеством. Дались эти миллионы для меня бессонными ночами и днями, часто проводимыми в «бытовке» вместе с бригадами заключенных, хлебая с ними «баланду» из одного котла. Успех в работе обеспечивали и ст. прораб Горгоний Михайлович Подъяков, прораб Фёдор Баженов, ст. прораб Макотрин и, конечно, ЗК. Я ним относился с полным уважением.

Командам земснарядов зимой также было очень тяжело, особенно добросовестно

работал начальник земснаряда Иван Кулинич, трудно было молодым ребятам совмещать

напряжённую работу на земснарядах и участках с учёбой в вечернем строительном

институте.

В конце 1955 г. и начале 1956 г. ко мне в виде наставника и контролера был командирован из треста гл. инженер Проектной конторы Сергей Петрович Владимирцев, он вместе со мной утром приходил на карту намыва. Я имел полную возможность хорошо познакомиться с ним и его опыт много помог мне в работе.

Как отмечал я выше, один из земснарядов 500—60 находился в ковше водосливной плотины и одновременно с разработкой грунта откачивал фильтрационную воду. В это время шли бетонные работы на откосах ковша и земснаряд нельзя было остановить на профилактический ремонт. Механиком участка был Григорий Соболев, отбывшим заключение в Цимле.

Помню, как я вместе с ним и начальником земснаряда Вашуриным сменили грунтовый насос вместе с электродвигателем в одном агрегате во время ремонта за одну ночную смену, это был рекорд по времени, и, наверное, он не был побит.

По существу, вопреки существующим инструкциям, и самостоятельным решениям, мне удалось при постоянных морозах до — 30 0 С обеспечить качественный намыв примыканий к водосливной плотине в объеме 6 миллионов кубометров грунта на одном объекте, что обеспечило прием весеннего паводка Волги в 1956 г. Такого в истории гидромеханизации ранее и потом не было. Моя зимняя работа была отмечена приказом по Управлению о благодарности и хорошей премией. Привожу запись из моей трудовой книжки.

Страница из моей трудовой книжки

Главный инженер «Куйбышевгидростроя» Н. В. Разин в книге «Опыт строительства Волжской гидроэлектростанции» так отметил этот этап строительства: «Способом гидромеханизации было выполнено за зиму 1955/56 г. более 7 млн. кубометров качественных насыпей, что является весьма показательным. Успех намыва был достигнут правильным выбором забоев, обводненных относительно теплыми грунтовыми водами, сосредоточенной подачей пульпы, что можно осуществить при безэстакадном способе намыва и бесперебойной работе земснарядов».

Интересно проходило весной 26 апреля 1956 г. затопление котлована водосливной плотины. Верхняя перемычка котлована взрывалась, получившаяся промоина шириной до 10 м все быстрее и быстрее размывались водопадом воды, зрелище было захватывающее и неповторимое. За один час песчаная перемычка было размыта на длине до одного километра. При затоплении котлована присутствовало все руководство Куйбышевгидростроя и Гидромеханизации.

В ковше водосливной плотины оставалось 2 малых земснаряда и один земснаряд 500—60, их нельзя было увести, и они оставались в ковше при затоплении котлована.

Для сохранения земснарядов в Управлении гидромеханизации было принято решение их заякарить, а минимальный экипаж оставить на земснарядах для принятия мер.

Но меня в последний момент обуревала мысль о сохранения жизни оставляемых на земснарядах моих работников. В конце концов земснаряды можно было поднять, если они уйдут под воду, а люди?

Я обратился к Борису Карловичу Липгарту, стоявшему рядом с начальником «Куйбышевгидростроя» И.В.Комзиным: «Я считаю опасным оставлять экипаж на земснарядах при затоплении котлована». Борис Карлович ответил: «Поступай, как считаешь нужным, ты отвечаешь за сохранность земснарядов и людей». Я немедленно распорядился снять всех работников на берег. И оказался прав, нарушив первичный приказ.