Арсенал-коллекция 2012 №02 (2)

Не желая «класть все яйца в одну корзину» при разработке таких важных кораблей, руководство японского флота поручило разработку проекта нового линкора не только Судостроительной секции МТД во главе с Фудзимото, но и НИИ Флота во главе с Хирагой. Так флот получил возможность взять лучшее из наработок обоих конструкторов.

Тем временем в мечты моряков вмешалась суровая экономическая реальность – экономика Японии находилась в состоянии глубокого кризиса. В результате, в окончательной версии кораблестроительной программы 1930 г. (от 14 мая 1929 г.) количество линкоров сократилось до четырёх, а стоимость одного корабля – до 85 млн. йен.

Но этой программе так и не было суждено попасть на утверждение в парламент – 7 октября 1929 г. японское правительство получило от Министерства иностранных дел Великобритании приглашение на новую конференцию по ограничению морских вооружений, которая должна была начать свою работу в январе 1930 г. в Лондоне.

Принц Фусими Хироясу – начальник МГШ в период 1932-1941 гг.

Результат Лондонской конференции 1930 г. можно с полным основанием назвать «пирровой победой» сторонников ограничения морских вооружений в Японии. Хотя положения Лондонского договора, подписанного 22 апреля 1930 г., можно назвать благоприятными для Японии (среди прочего, США согласились сократить количество своих линкоров с 18 до 15, в то время, как Япония – только с 10 до 9), сам факт того, что Япония не смогла добиться равенства с США и Англией, вызвал бурю возмущения в японском обществе. Особо оскорбительным многим казался тот факт, что договор был подписан без предварительного согласия Императора и вопреки мнению начальника Морского генерального штаба, который считался единственным советником Императора по вопросам количества и качества морских вооружений. Это означало, что своим согласием с подписанием договора премьер-министр, морской министр и министр иностранных дел нарушили статью 12 Конституции, согласно которой организация и численность армии и флота относились к исключительной компетенции Императора. Эта формулировка позволила обвинять сторонников договора чуть ли не в измене, чем не преминули воспользоваться противники ограничения вооружений, развязав громкую кампанию осуждения заключённого договора.

В такой обстановке, усугублённой к тому же провалом Женевской конференции по ограничению вооружений (1932 г.) и выходом Японии из Лиги Наций (24 января 1933 г.), противникам любых ограничений японского флота было не трудно взять верх. 29 декабря 1934 г. Япония официально заявила, что отказывается от пролонгации Вашингтонского договора. После того, как на новой конференции по ограничению морских вооружений, созванной в Лондоне в конце 1935 г., США и Англия отказались признать требования Японии на равенство с ними в тоннаже флота, японская делегация 15 января 1936 г. покинула конференцию. Таким образом, с момента окончания действия Вашингтонского договора (т.е. 31 декабря 1936 г.) Япония больше не была связана никакими договорами по ограничению морских вооружений.

Но это была, так сказать, внешняя сторона японской политики. На самом деле, ещё в июле 1930 г. Высший Военный Совет в ответ на вопрос императора Хирохито официально заявил, что после окончания действия Лондонского договора в 1936 г. Япония должна строить свой флот так, как сочтёт нужным. И пока на заседаниях правительства вырабатывались «компромиссные» предложения, на которые США и Англия всё равно бы не согласились, в Морском министерстве и МГШ уже шли работы над созданием новых, «внедоговорных», кораблей, которые должны были обеспечить японскому флоту господство в западной части Тихого океана. Среди них важнейшее место занимали суперлинкоры.

Уже в 1933 г., под прикрытием легенды о разработке новых 41-см орудий, арсенал флота в Куре изготовил несколько стволов 46-см орудий. В октябре того же года капитан 2-го ранга Исикава Синго – «восходящая звезда» МГШ и ярый противник ограничения морских вооружений – направил начальнику Морского генерального штаба адмиралу флота принцу Фусими Хироясу меморандум, в котором обрисовывал план 10- летней кораблестроительной программы, не связанной никакими договорными ограничениями. Основой этой программы, базировавшейся на превосходстве японского «качества» над англо-американским «количеством», должны были стать пять суперлинкоров с 51-см орудиями и противоторпедной защитой (ПТЗ), способной выдержать попадание 10 торпед. Исикава уверял, что подобные корабли позволят японскому флоту гарантировано разгромить в решающей битве американский флот, особенно ослабленный предыдущими атаками японских лёгких сил. Новые сверхдальнобойные орудия позволят безнаказанно расстреливать американские линкоры, новые тяжёлые снаряды будут гарантированно пробивать их бронепалубы, а мощная ПТЗ позволит линкорам продолжать бой, даже получив несколько попаданий вражеских торпед.

План этот был хорош и тем, что даже узнав про строительство новых линкоров, США будет крайне сложно превзойти японский флот количественно, поскольку строительство новых линкоров будет требовать больших затрат на модернизацию кораблестроительной промышленности, строительство самих кораблей и кораблей их обеспечения и снабжения. Сейчас это кажется наивным, но тогда японцы действительно верили, что ослабленная Депрессией экономика США находится в глубоком спаде, а выделению дополнительных ассигнований на строительство боевых кораблей будут мешать засевшие в Конгрессе США «пацифисты и пуритане».

Второй «изюминкой» плана строительства суперлинкоров было то, что даже если американцы узнают истинные ТТХ новых кораблей, они физически не смогут превзойти их качественно. По мнению японцев, в шлюзы Панамского канала физически не влезет линкор стандартным водоизмещением больше 45000 т, который вряд ли могут вооружить чем-то более мощным, чем 16- дюймовые орудия. При этом складывается впечатление, что в возможность расширения шлюзов Панамского канала японцы не верили, а про существование пролива Дрейка и Магелланова пролива, позволявших американцам переводить корабли с Атлантического на Тихий океан без Панамского канала, похоже, просто не знали…