Коллектив авторов - Инновационная сложность

Когнитивные истоки трансценденталистского ренессанса в методологической рефлексии современной науки питаются усилением напряжения двух методологических исследовательских программ: радикального конструктивизма и «нового натурализма». Позиции конструктивизма укоренены в субъект-центристских практиках социального конструирования реальности. Их разделяют сторонники Эдинбургской школы социологии науки, а также ряд современных представителей аналитической традиции, такие, как Н. Гудмен [188]и М. Даммит [189].

В свою очередь, новые аргументы в защиту философского реализма выдвинуты в сравнительно молодой области общей теории познания – эволюционной эпистемологии, артикулирующей значимость телесно-ориентированного подхода в изучении познавательной деятельности человека. Эти представления восходят к философской рефлексии наук о жизни (К. Лоренц, Ф. Вукетич, Т. Ридль) [190]. В современной философской литературе они представлены концепцией развития познавательных способностей человека как биологически адаптивных механизмов Г. Фольмера [191], экологической концепцией восприятия Дж. Гибсона [192]и др.

Существо спора воспроизводит старую, как мир, дилемму философского конструктивизма: познает ли человек саму реальность или же объективированные продукты собственного мышления? В теоретико-познавательном отношении преобладание «конструктивистской» или «реалистической» компонент означает философский акцент на различных полюсах классической структуры субъект-объектного познавательного отношения. Это «вечная» философская проблема эпистемологии в различных культурно-исторических контекстах отсвечивает новыми смысловыми гранями. Она в значительной степени продолжает определять и современные стратегии научного поиска. «Деконструкция, дискурсивная и нарротологическая психология, конструктивистская социология – все это не просто философское (в данном случае – анти-реалистическое) истолкование существующих дисциплин, а конкретные программы работы в этих областях», – замечает акад. В. А. Лекторский [193]. Так что в контексте современной полемики с постструктуралистским деконструктивизмом, релятивизирующим границу между знанием и заблуждением, истиной и ложью, фактом и идеализированным объектом, натуралистический реализм в теории познания воскрешает забытый неокантианский лозунг «назад, к вещам».

Ренессанс натурализма как объяснительной парадигмы в методологии и философии науки в конце XX в. следует понимать как философско-методологическую реакцию на крайности радикального конструктивизма – когнитивного синдрома «ускользания реальности». Когнитивным кредо радикального конструктивизма является «исчезновение объекта». Его вариацией в социально-гуманитарном познании является «смерть автора» и/или деконструкция текста, тогда как новый натурализм ориентирует на исследование самой реальности, не зависимой от сознания, но данной в исторически и культурно обусловленных формах языковой и предметно-практической деятельности человека.

Сосуществование в современной методологии науки альтернативных когнитивных стратегий (реализма и конструктивизма) реставрирует классическую проблему единства научного знания. А эта проблема, по справедливому замечанию В. И. Аршинова, «в постнеклассической рациональности осознается уже иначе, чем в классической и даже неклассической рациональности, где она считается могущей быть принципиально решенной посредством (метафизических по сути) ссылок на «единую объективную реальность» [194]. Ибо (пост)неклассическая наука, вобравшая в себя опыт изучения сложных неравновесных и саморазвивающихся систем, проблематизирует метафизически трактуемое «единство» как удержание в процессе развития «тождества собственным основаниям».

По мнению выдающегося исследователя проблем современной науки А. П. Огурцова, одним из направлений философского снятия дилеммы натурализма и конструктивизма является « возрождение трансцендентализма (курсив мой – Н. С.) – обсуждение вопроса об условиях возможности не только эмпирического опыта, но и теоретического знания. Трансцендентализм переводит проблему альтернативности натуралистического реализма и социокультурного конструктивизма в иную плоскость – плоскость анализа и обсуждения иных вопросов и проблем, а именно, условий возможности нашего знания, наших действий, наших норм и правил» [195]. Действительно, в философии (пост)неклассической науки отчетливо заметен поворот от частных и в целом маргинальных для развития науки проблем эпистемологических разрывов, несоответствий, несоизмеримости и т. п. к дальнейшему углублению философского анализа фундаментальных механизмов функционирования научного разума (на манер кантовских «как возможна чистая математика?» «как возможно чистое естествознание?» и т. п.).

Сосредоточение же внимания на когнитивных девиациях: «прерывах постепенности» (Т. Кун), «эпистемологических разрывах» (Г. Башляр, М. Полани), противоречии теории – фактам (И. Лакатос), «семантической несоизмеримости» (П. Фейерабенд), как свидетельствуют блестящие исследования образцов (когнитивных паттернов) прикладной науки Б. И. Пружининым, – результат далеко не всегда оправданной экстраполяции на науку в целом результатов философско-методологической рефлексии прикладной науки [196]. Трансцендентализм по самой своей сути является философским отрицанием релятивизирующих подходов постмодернистской эпистемологии и превращенной формой поиска «твердой породы» человеческого бытия и мышления.

Оставим в стороне восходящие к Средневековой схоластике онтологические версии трансцендентализма с присущими им пониманием трансценденталий как всеобщих атрибутов сущего (Ф. Аквинский) или его надкатегориальных характеристик (Дунс Скотт). Ярчайшим представителем классического трансцендентализма, без сомнения, является И. Кант [197], унаследовавший от протестантской метафизики XVII–XVIII веков представление о связи трансцендентального с априорным (Хр. Вольф). По Канту, трансцендентальным является «всякое познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным a priori» [198]. Трансцендентализм Канта ориентирован на исследование познавательных способностей человека: выявление условий и границ познания, разграничения знания и веры, прояснения структуры опыта, механизмов получения всеобщего и необходимого («трансцендентального») знания и т. д. Кантовский трансцендентализм «представляет собой систему всех принципов чистого разума» [199]. И хотя в рамках трансцендентализма Канта впервые четко артикулирована проблема конституирования предмета исследования (априорными) формами чувственного созерцания и рассудка, т. е. когнитивным аппаратом человека, его рассуждения о познании остаются в рамках классической философии по преимуществу.