Техника и вооружение 2001 03

Но, приступая к переучиванию египетских летчиков, мы совершенно не подозревали, что всеми уважаемая система кондиционирования принесет нам немало хлопот. Дело в том, что для нормальной работы системы в ее расходный бачок заливалось 5 литров спирто-водяной смеси в пропорции: 60% спирта и 40% воды. И вот в один из очередных летных дней первым вырулил на полосу и взлетел командир эскадрильи подполковник Хазем. После уборки шасси он паническим голосом передал по радио: «Сильный запах спирта в кабине! Разрешите немедленно произвести посадку!!!» Находящийся на стартовом командном пункте рядом с арабским наш руководитель полетов подполковник Коноплев Г. В. передал летчику: «Наденьте кислородную маску, перейдите на чистый кислород, выработайте топливо и заходите на посадку». Еще не закончив пробег, летчик открыл фонарь кабины, чтобы скорее глотнуть чистого воздуха. Зарулив на стоянку, подполковник Хазем пулей выскочил из кабины. Из его доклада следовало, что после взлета и уборки шасси при уменьшении оборотов двигателя он вдруг почувствовал тот самый злополучный запах спирта. Его тут же стошнило, но он успел надеть кислородную маску.

Об этом случае немедленно было доложено командиру полка, который вызвал меня к себе в кабинет и сказал, что пока не будет найдена причина такого своеобразного отказа техники, ни один самолет в воздух не выпускать.

Для специалистов нашей группы и представителей завода такое решение египетского руководства было, как говорят, ударом ниже пояса. У нас в Союзе на такое замечание, как запах спирта, даже не обратили бы внимания, но здесь, в Египте, где введен и строго соблюдается сухой закон, такое событие потрясло весь летный состав. Обстановка требовала немедленных действий. На совещании заводских представителей и специалистов нашей группы, которое пришлось провести тут же на стоянке, после тщательного анализа возможной причины отказа пришли к выводу, что основной клапан системы кондиционирования, который автоматически регулирует подачу «разбавленного» спирта на испаритель, видимо, отказал. Сняли с самолета этот клапан и убедились, что он почти полностью забит песком и разнородным мусором. Клапан этот аккуратно «запеленали» и, так сказать, в первозданном виде показали руководящему, летному и техническому составу полка.

Под руководством наших специалистов на всех самолетах были сняты клапаны системы, тщательно очищены и промыты, затем снова поставлены на самолеты. Кроме того, в воронки, через которые заливали в расходный бачок спирто-водяную смесь, впаяли фильтры тонкой очистки. На все эти мероприятия ушло два драгоценных для нас дня.

После того как была обнаружена и устранена причина ненормальной работы системы кондиционирования воздуха в кабине, командование ВВС Египта предложило нам взять два любых самолета и проверить на них работу системы кондиционирования в воздухе. На самолете, в кабине которого проявился запах спирта, должен был лететь я, а на другом самолете – мистер Хазем. Во втором полете мы с мистером Хаземом должны были поменяться самолетами. И вот я на взлетной полосе. Кислородную маску умышленно не надеваю. Вывожу полные обороты двигателю, отпускаю тормоза, взлетаю. Все внимание сосредоточено на «улавливании» запаха спирта. Но его нет. Система кондиционирования работает, как женские часики, о чем я тут же доложил на землю.

Вслед за мной взлетел мистер Хазем. У него тоже не было замечаний к работе системы. После обмена самолетами и выполнения второго полета подозрение «на запах» было снято с повестки дня. В этот же день возобновились полеты египетских летчиков. Мы облегченно вздохнули, но оказалось ненадолго.

Примерно через полторы недели от некоторых летчиков стали поступать мне робкие доклады, что, мол, запашок спирта все же бывает. Узнав об этом, один из заводских специалистов в сердцах сказал мне: «Андрей Васильевич, не лучше ли научить египетских летчиков употреблять слирто-водяную смесь, чем опять искать причину запаха в кабине?» Но шутка шуткой, а подозрение «на запах» у летного состава все усиливалось.

И вот в один из предвыходных дней меня вызвал к себе командир полка Фарук и в дружеской беседе сказал, что все же летчику летают с некоторой настороженностью, Нельзя ли совсем убрать спирт с самолета? Вопрос очень серьезный и мы приняли решение через наше посольство связаться с Москвой. Вскоре оттуда пришел документ, в котором сказано, что в странах с высокой температурой наружного воздуха в систему кондиционирования можно заливать обычную дистиллированную воду.

Этот документ мы незамедлительно довели до египетского руководства. Они поблагодарили нас, но все же для гарантии потребовали поднять самолет на большую высоту (где, как известно, очень низкая температура) и если в этих условиях вода в расходном бачке не замерзнет, то египетская сторона никаких претензий к нашей технике иметь не будет.

И вот в ходе подготовки к этому интригующему полету у самолета собрался чуть ли не весь летный и технический состав полка. Внимание всех было приковано к расходному бачку системы кондиционирования. Видимо, боялись, чтобы русские специалисты не обманули их и не залили в бачок вместо дистиллированной воды обычную спиртоводяную смесь.

Расписавшись в журнале приемки самолета, я обычным порядком запускаю двигатель, проверяю работу всех систем и выруливаю на взлетную полосу. Система кондиционирования работает отлично, но все же чувствуется несколько повышенная влажность воздуха в кабине. После взлета набираю высоту по кругу над аэродромом. Все нормально, техника работает без замечаний. На высоте 11500 м перевожу самолет в горизонтальный полет и несколько раз меняю режим работы двигателя. Система кондиционирования работает нормально. Доложив об этом на землю, перевожу самолет на снижение с максимальной потерей высоты. Над аэродромом прохожу на 50 м, выполняю традиционную полупетлю и захожу на посадку.

После выключения двигателя я еще не успел освободить кабину, как весь «народ» тут же облепил то место на фюзеляже самолета, где находилась заливная горловина расходного бачка. Техник самолета, как бы испытывая крепость нервов собравшихся, не спеша открывает лючок подхода к горловине, а затем и саму крышку горловины. Все убедились, что бачок цел и невредим, а расход воды за весь полет был примерно таким же, как и спирто-водяной смеси. Таким образом, «спиртовая проблема» была решена окончательно и бесповоротно.

Не обходилось и без курьезных случаев.

Однажды, в самый разгар полетов, возвратившийся из пилотажной зоны майор Набиль доложил мне, что при отработке фигур сложного пилотажа в процессе создания незначительной перегрузки самолету в противоперегрузочный костюм летчика подается много воздуха. В результате летчик испытывает сильные болевые ощущения на мышцы ног и брюшной полости. Попытка летчика переставить головку регулятора подачи воздуха в минимальное положение ни к чему не привела – ее невозможно было сдвинуть с места. Вызываю специалиста по этому агрегату Н. Ямщика и приказываю ему осмотреть агрегат, устранить неисправность и доложить мне.