История Авиации 2000 04

Панорама Мадрида. Слева на заднем плане здание «телефоники».

Заметную помощь интербригадовцам оказали эскадрильи «чато» при отражении атак в районе парка Каса-дель-Кампо, на юго-западной окраине которого накануне было отмечено сосредоточение итальянских танковых подразделений и марокканской кавалерии. Конно-механизированная группа должна была сыграть важную роль в сражении и ворваться в столицу после прорыва республиканских позиций. Однако, утром на ничего не подозревавших конников и танкистов, ожидавших сигнала к атаке, обрушились две девятки И-15 из состава 1-й и 3-й эскадрилий «чато», возглавляемые Рычаговым и Ковтуном. Следом за истребителями подошла эскадрилья штурмовиков Р-5. Если последние помимо довольно мощного стрелкового вооружения несли и весьма солидную (до 450 кг) бомбовую нагрузку, то возможности «курносых» были, конечно, скромнее – каждый самолет на импровизированном подфюзеляжном бомбодержателе мог поднять всего шесть 25-кг осколочных бомб. Тем не менее, благодаря внезапности, результативность удара оказалась очень высокой: располагавшиеся чрезвычайно скученно танки были застигнуты в момент заправки и много машин оказалось выведено из строя. Хуже всего пришлось кавалерийским эскадронам, полностью утратившим боеспособность и отведенным вечером (после того как удалось поймать и успокоить лошадей) в тыл.

Не смогла оказать действенную поддержку наступающим и авиация фалангистов. Хотя в течение 7-13 ноября бомбардировочная авиация националистов совершала до сотни боевых вылетов в день, нехватка истребителей сопровождения, понесших ощутимые потери, заставляла экипажи ударных машин при появлении республиканских «чато» в большинстве случаев сбрасывать бомбы не долетая до назначенных целей. Так, 9 ноября поднятые по тревоге 1-я и 2-я эскадрильи И-15 перехватили группу в составе 15 Ro-37, прикрываемую 14 «Фиатами CR.32», в числе которых был и знаменитый «свободный патруль» капитана Гарсия Морато. Ценой потери двух истребителей республиканцы вытеснили франкистов за линию фронта, сбив два «Фиата» и столько же «Ромео». Результаты схватки оказались не только неожиданны, но и весьма болезненны для республиканцев, поскольку оказались сбиты командиры 1-й и 2-й эскадрилий «Чато» капитаны Павел Рычагов и Сергей Тархов. К этому времени на счету первого из них было пять сбитых, а у второго – четыре.

Последний, выбросившись из горящего самолета с парашютом, был обстрелян еще в воздухе ополченцами и милиционерами, принявшими его за франкиста, и, будучи ранен четырьмя пулями, скончался 23 ноября в больнице доктора Гомеза Уллы 3*. Спускавшийся следом Рычагов приземлился буквально на руки восхищенных мадридцев и пылкие испанки в порыве восторга покрыли поцелуями пилота, на их глазах сбившего два самолета. Когда к месту приземления летчиков примчались машины скорой помощи, врачи были в шоке от увиденного: все лицо советского летчика было багровым, но как быстро выяснилось не от крови, а от губной помады, оставленной восхищенными сеньоритами на память «камарадо русо»…

Между тем, война, еще недавно отдававшая романтикой, быстро становилась беспощадной с обеих сторон. О том, что ждет инакомыслящих с приходом фашизма, мадридцам стало ясно 9 ноября. В тот день экипаж франкистского Ju52 сопровождаемый девяткой «Фиатов» сбросил над западными окраинами столицы на парашютах два деревянных ящика. Подойти к ним сразу не решились, предполагая, что это особо мощные мины, а потому сначала были вызваны саперы. Они и открыли обе «посылки». К ужасу присутствовавших, в них находились изрубленные на куски тела испанского летчика Хосе Антонио Галарсе и летчика-наблюдателя, офицера запаса, итальянского коммуниста Примо Джибели (Посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина.)! Их «Бреге-19» был сбит утром того же дня зенитным огнем в ходе налета на позиции националистов в районе парка Каса дель Кампо.

Перевезенные в морг тела обоих героев были продемонстрированы иностранным корреспондентам, которые были потрясены этим неспровоцированным актом жестокости. Фотографии с соответствующими подписями попали в американские, английские и французские газеты. Неожиданный международный резонанс, вызванный этим событием, заставил генерала Франко назначить расследование, но оно ни к чему не привело, а впоследствии официальная пропаганда отрицала сам факт этого злодеяния. Весть об этом варварстве мгновенно облетела отряды ополченцев и милиционеров, тут же решивших расстреливать еще в воздухе спускавшихся на парашютах пилотов сбитых самолетов, наивно считая, что это могут быть только немецкие, итальянские и франкистские летчики. К сожалению, это было далеко не так, и в тот же день, когда был смертельно ранен Сергей Тархов, в схватке с итальянскими истребителями над западными окраинами Мадрида был сбит И-15 лейтенанта Фернандо Р.Вилтары (It. Fernando Roig Viltara). Испанец покинул кабину горящего самолета, но, как только над ним раскрылся спасительный купол парашюта, его буквально изрешетили пулями с земли…

Оба печальных инцидента были отмечены в приказе командующего обороной Мадрида генерала Миахи (Miaja), который запретил впредь под страхом тюремного заключения «стрелять в сбитых летчиков, покинувших свои самолеты с парашютами». При этом особый акцент был сделан на то, что «сбитые вражеские пилоты могут обладать ценными сведениями для командования Республики».

К концу первой декады ноября стало очевидно, что ПВО Мадрида, усиленная советскими истребителями и зенитной артиллерией, в состоянии отражать налеты немецких, итальянских и франкистских бомбардировщиков даже при условии сопровождения последних крупными нарядами «Хейнкелей» и «Фиатов». Безусловно, ключевую роль в системе ПВО столицы играла «телефоника» – высокое здание городской телефонной станции, где был развернут центральный пост ВНОС, оснащенный зенитными дальномерами. Находившийся, в полном смысле, под ним, узел связи, позволял быстро передавать сигнал тревоги на аэродромы, откуда незамедлительно поднимались дежурные звенья перехватчиков. В результате, наносить внезапные удары по городу стало невозможно.

Разбомбить же этот «нервный центр» мятежники даже не пытались, поскольку экипажам бомбардировщиков после появления «курносых» и «мошек» ни разу не удалось даже дойти до него. К тому же, сознавая важность этого пункта, республиканское командование надежно прикрыло его батареями советских 76,2-мм зенитных орудий и 20-мм «Эрликонов». Причем последние вообще находилась на крышах близлежащих домов. Организовать же по- настоящему массированный налет франкистам не удавалось из-за нехватки самолетов, в значительной степени уже повыбитых в полугодовых боях. Приходилось считаться и с мировым общественным мнением. И все же, несмотря на то, что бомбить объекты столицы франкисты и их союзники уже не решались, передний край республиканской обороны довольно сильно страдал от ударов вражеской авиации. Причина заключалась в том, что противник действовал мелкими группами, которые подходили к переднему краю прячась в облаках, а затем внезапно ныряли под нижний край облачности, мгновенно восстанавливали ориентировку, наносили удар и тут же поворачивали обратно. Поднимаемые по сигналу с «телефоники» истребители в большинстве случаев появлялись поздно и лишь изредка успевали догнать уходящего противника.