Пинакотека 2001 01-02

Богатые русские аристократы охотно проводили часть зимы в Париже. Даже граф Федор Ростопчин, у которого были свои собственные основания ненавидеть французов – в 1812 году он был московским губернатором – выдал свою дочь Софыо за внука знаменитого Луи де Сегюра, посла при Екатерине II – графа Эжена де Сегюра. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что обращение Софьи в католицизм под влиянием матери делало невозможным ее брак с православным. Вместе со своей женой Елизаветой, урожденной Строгоно- вой, в Париж постоянно приезжал сказочно богатый Николай Демидов, правнук тульских оружейников, владелец серебряных копей на Урале. Госпожа Демидова умерла в Париже в 1818 году и похоронена на кладбище Пер-Лашез. Ее супруг воздвиг ей памятник, соответствующий его огромному состоянию, тем самым питая миф о неисчерпаемых богатствах русских. Их младший сын Анатолий воспитывался в Париже. Следуя традиции, начало которой было положено Петром Великим, многие молодые художники приезжали во Францию либо как стипендиаты, либо, если средства им позволяли, самостоятельно, чтобы «подышать воздухом» современного искусства. Но все переменилось с восшествием па престол Николая I.

Урок демократии, полученный во Франции в 1814 году молодыми русскими офицерами, имел для России трагические последствия. Декабрьское восстание, в котором участвовала российская военная элита, закончилось казнями и ссылками в Сибирь.

6. Александр Иванович Зауервейд Бивуак казаков на Елисейских полях. 1815 Бумага, карандаш, акварель Музей Карнавале, Париж

7. Жан Зиппель Проезд союзников по бульвару Сен-Дени в 1814 году. 1815 Холст, масло Музей Карнавале, Париж

Запад остался равнодушен к восстанию, но Николай I не забывал о нем на протяжении всего своего царствования и учредил надзор над всеми своими подданными, уезжающими за границу. Это тайное или явное наблюдение, сопровождающее русских, также способствовало порождению новых мифов.

В момент восстания не все сочувствующие ему были в Петербурге. Так например, Николай Тургенев в 1826 году был приговорен к отсечению головы заочно – в это время он был в Англии. В 1832 году он окончательно переселился в Париж. Его брат Александр, автор известных в Европе хроник, подолгу жил во Франции и, очевидно, общался с Николаем, несмотря на то, что сам находился в поле зрения царя и посылал ему свои хроники.

Николай Тургенев был известен в Париже, поскольку его часто путали с однофамильцем-писате- лем Иваном Тургеневым, приехавшим во Францию впервые в июле 1847 года вслед за Полиной Виардо. Иван Тургенев поселился здесь значительно позже – после многочисленных отъездов и возвращений. Однофамильцы встретились только в 1858 году. Николай Тургенев помогал политическим эмигрантам, которые часто бывали у него в доме. Часть их принадлежала к дворянским семьям и получила хорошее воспитание. Многих из них принимали в парижских салонах. Так, Ивана Головина, который за свои критические выступления против царского режима, опубликованные в Париже в 1843 году, и за отказ вернуться в Россию по повелению Николая I, был заочно приговорен к ссылке в Сибирь, принимали у графини д'Агу.

В том же 1843 году Петр Долгорукий, представитель одного из древнейших русских родов, издал в Париже «Справку о главных фамилиях России», где назвал Романовых узурпаторами. Хотя издание вышло под псевдонимом граф Альмагро 10*, его авторство не вызвало сомнений, и Долгорукого немедленно вызвали в Петербург. Он повиновался и был сослан в Вятку. Впоследствии, когда в 1860 году его снова вызвали на родину из-за публикации «Правды о России», Долгорукий уехал в Англию. Там он и опубликовал свой ответ в виде брошюры, адресованный послу России во Франции Киселеву 11*. С этого момента Париж стал для него запретным городом.

Михаил Бакунин и Александр Герцен принадлежали к следующему поколению русских политических эмигрантов. Бакунин учился вместе с Иваном Тургеневым в 1840 году в Берлине, где проникся немецкими революционными идеями. В Париж он приехал в 1844 году, через год познакомился с Прудоном, а затем с Жорж Санд. Бакунин преподавал, публиковал анархические статьи и был выдворен из Франции незадолго до событий 1848 года. Он жил в среде экстремистов – русских, немецких, французских – бедно, проводя время в разговорах, много пил, еще больше курил, бодрствуя только ночью. Такой портрет легендарного русского революционера, нашедшего приют во Франции, создан многочисленными свидетелями, в том числе и Герценом. Герцен появился в Париже только в 1847 году. До этого, в России, он побывал в ссылке в Вятке, потом во Владимире, затем получил разрешение уехать во Францию, где и обосновался с семьей. В отличие от Бакунина, Герцена не лишили состояния, что позволило ему жить вполне достойно.

В парижских салонах можно было встретить немало выходцев из России. Сюда были вхожи: дипломаты, желавшие приобщиться к парижской жизни в интересах своей профессии; светские люди, политически вполне лояльные по отношению к своей родине, но бежавшие от скуки и запретов режима Николая; осведомители, – некоторые из них, будучи отпрысками самых знатных семейств, находились вне подозрений и проникали повсюду.

Особую группу составляли обращенные в католицизм: их всегда охотно отпускали из России и не настаивали на возвращении на родину. Обращенных в России не жаловали. Николаю I и националистически настроенным властям обращенные представлялись предавшими веру предков и русские традиции, тем более, что часто они принадлежали к древним родам. Несмотря на это, многие русские обратились в католицизм – благодаря четырнадцатилетнему пребыванию в России и влиянию Жозе- фа де Местра. Софья Свечина, урожденная Соймо- нова, обратилась в католичество в 1815 году и покинула Россию в 1817. В 1826 году она окончательно обосновалась в Париже на улице Сен-Доминик. (По случайному совпадению окна ее гостиной выходили на ту самую часовню, в которой в 1843 году отречется от православия Иван Гагарин, приняв католичество с благословения аббата де Равиньяна). Став парижанкой, Софья принимала у себя многих русских, живущих в Париже или приехавших погостить. У нее бывали: ее сестра Гагарина, Александр Тургенев, графиня де Сегюр, урожденная Ростопчина, семья Нессельроде, графиня де Сиркур, урожденная Хлюстина. Кроме того, поскольку беседы в ее салоне были ориентированы на религиозные проблемы, он был открыт и для французов: Лам- менне, Лакордера, Монталембера и Фаллу – министра образования и религии в 1848 году, который станет впоследствии душеприказчиком Свечиной. Русские аристократы, оказавшись в Париже, приезжали к ней в первую очередь. Даже такой гость, как дипломат Виктор Балабин, который предпочитал менее серьезное общество и долго откладывал знакомство, когда наконец посетил салон, был очарован хозяйкой 12*. Сент-Беф писал: «Она – старшая дочь Жозефа Местра и младшая – Святого Августина» 13*. В 1833 году Софья была вынуждена приехать в Россию по требованию Николая I и вернулась в Париж в 1835 году по его личному разрешению – уже навсегда.