Авиация 1999 02

Командир 13-го истребительного отряда Франц Петрович Шишковский у своего «Спада». Май 1920 г., Славное.

Шишковский у «Ньюпора» 13-го отряда, май 1920 г., Славное

Польский «блицкриг» сопровождался широким применением авиации. Самолеты 2-го, 3-го и 5-го дивизионов (всего восемь эскадр) бомбили украинские города, штурмовали отходящие колонны советских войск и железнодорожные составы. Особую активность проявили американцы из 7-й эскадры имени Костюшко, совершавшие по нескольку боевых вылетов ежедневно. Во время штурмовки красноармейских позиций под Бердичевым получил серьезные повреждения «Альбатрос» лейтенанта Кларка. Летчик с большим трудом дотянул до аэродрома.

Вскоре другой американский волонтер – лейтенант Ноубл был ранен винтовочной пулей в руку. Некоторые экипажи также привозили с заданий пробоины от ружейно-пулеметного огня, но в общем ни один польский самолет не был сбит за эти дни.

Внезапное нападение застало авиацию 12-й армии врасплох. 9-й разведывательный и 1-й Галицийский авиаотряды уже 27 апреля оказались отрезаны от основных сил на станции Казатин. Только два самолета – «Бранденбург» и DFW – успели взлететь, прежде чем польские солдаты ворвались на аэродром. Все остальные машины были захвачены противником, и отряды фактически прекратили существование.

В критической ситуации отличился летчик 21-го разведотряда Мухин. На единственном исправном самолете отряда он неоднократно вылетал во вражеский тыл для установления связи с окруженными группировками советских войск. 30 апреля Мухин вывез из окружения комиссара 12-й армии Муралова, а 5 мая, когда в Киеве уже шли уличные бои – сумел вывезти из города самого «командарма-12» Меженинова. За эти полеты авиатор был награжден орденом Красного знамени – высшим знаком отличия Советской России.

За неделю до польского наступления получила приказ перебазироваться на Юго-западный фронт авиация 1-й Конной армии Буденного в составе 24-го, 36-го и 41-го разведотрядов. Совсем недавно этим отрядам передали трофейную английскую авиатехнику, захваченную буденновцами в Таганроге и Новороссийске. Из-за нехватки времени и бензина самолеты еще не были как следует освоены летным составом.

В начале мая 24-й и 41-й РАО прибыли на аэродром у станции Глобино, к северу от Кременчуга. Отсюда пилоты, уже научившиеся управлять «Дегевеляндами» и «Эсифайфами» (так у нас называли самолеты De Havilland DH-9 и RAF SE-5), совершили несколько полетов на разведку. Остальные продолжали тренировки, но полностью завершить их так и не успели. Когда 20 мая авиагруппу 1-й Конной перебросили на прифронтовой аэродром под Уманью, в ней насчитывалось всего шесть боеготовых экипажей.

Совсем иная картина складывалась на Западном фронте. Здесь советские летчики сразу дали противнику серьезный отпор. Уже в апреле командир Славненской авиагруппы Ширинкин несколько раз вылетал на перехват вражеских самолетов, не давая им прицельно сбрасывать бомбы. Но воздушных побед пока не было. Поляки всякий раз уходили, пользуясь преимуществом в скорости.

17-го апреля четыре польских бомбардировщика из 14-й эскадры совершили налет на аэродром в Славном. На поле в тот момент стоял только один готовый к бою «Ньюпор» Ширинкина. Несмотря на численное превосходство противника, красный летчик взлетел, догнал одного из поляков и с расстояния 30 метров дап меткую очередь. Когда он заложил вираж для повторной атаки, на истребителе треснул пополам главный лонжерон левой нижней плоскости. Ширинкин каким-то чудом сумел посадить аппарат с полуоторванным крылом. Полякам и на этот раз удалось уйти, но по возвращении на самолете подпоручика Зембинского насчитали немало пробоин.

А 1 мая Ширинкин с тремя другими пилотами своей эскадрильи – Буровым, Кузиным и Соболевым – атаковал двухместный разведчик (очевидно, «Хальберштадт» или «Эльфауге») над деревней Большие Негневичи. Враг пытался уйти пикированием, круто снижаясь с 1100 до 50 метров, но истребители цепко держались у него на хвосте и вели огонь с близкой дистанции. Позднее командир эскадрильи написал в отчете, что каждый выпустил по нескольку очередей с расстояния 15-20 метров. При этом летнаб вражеской машины был, очевидно, убит или тяжело ранен, так как его пулемет стоял неподвижно, а в вырезе кабины никого не было видно.

В конце концов изрешеченый пулями аэроплан все же перетянул через линию фронта. Вдруг все увидели, как верхнее крыло у него «сложилось», оторвавшись от перебитых стоек, и аппарат с высоты всего нескольких метров рухнул плашмя на вспаханное поле. Падение самолета подтвердили наземные войска и местные жители.

Это была уже четвертая воздушная победа Ширинкина. Первые две он одержал еще в Мировую войну, а третью – осенью 1919-го, причем также на польском фронте. Летчики Буров, Кузин и Соболев получили ордена Красного знамени. Ширинкину, у которого орден уже был, главком Троцкий лично вручил 50000 рублей и почетное наградное оружие.

«Ньюпор-24бис» из отряда Ширинкина. 1 мая 1920 г. бывший подполковник Пётр Абаканович угнал эту машину на занятый поляками аэродром Жодино.

В автомобиле на заднем сиденье находятся (слева-направо): Комэскадрильи Ширинкин, пленный польский летчик Ясиньский и военный летчик Шишковский. 4 июня 1920 г.. Славное.

Согласно польским данным, экипаж подбитого самолета все же остался жив, но сам он был поврежден настолько, что уже не подлежал восстановлению.

В тот же день случился другой, гораздо менее приятный для большевиков, эпизод. Четыре «Ньюпора» вылетели для разбрасывания листовок над городом Борисов. Вернулись три. Пилот Абаканович пропал без вести. Позже выяснилось, что Абаканович, поляк по национальности, просто-напросто перелетел к своим соплеменникам. Кстати, это был единственный случай предательства в красной авиации за всю польско-советскую войну.

В мае воздушная борьба на белорусском участке фронта достигла высшего накала. Обе стороны готовились к решающим боям и стремились обеспечить себе господство в воздухе. 7 мая советский «Бреге-14», недавно захваченный у поляков, под охраной четырех истребителей сбросил 160 кг бомб и листовок на станцию Борисов. Солидный истребительный эскорт сопровождал его неслучайно. Летнабом на этой машине был сам А.В.Сергеев, главнокомандующий всеми воздушными силами республики.