Авиация и космонавтика 2006 10

Командир 18-го гиап п/п-к А. Е. Голубое обосновывал неудачные действия своих подчиненных несколько иначе, четко перекладывая большую часть вины на штаб 1-й ВА: "…отсутствие боевой работы и систематической тренировки вследствие отсутствия горючего приводит к тому, что летный состав не только не совершенствует свою выучку, но даже несколько деквалифицируется. Поэтому необходимо дать такой лимит, чтобы хотя через два дня на третий, но давать тренировочный полет". При этом Голубов особо указывал, что "…при подготовке непосредственных налетов на тот или иной объект нужно строго хранить военную тайну, все делать без шума, строго выдерживать указанное время в плановой таблице".

Мнение командира 303-й иад генерал-майора Г. Н. Захарова и штаба дивизии было ближе к официальной точке зрения штаба 1-й ВА. В качестве основных причин больших потерь штурмовиков при сопровождении их истребителями дивизии в директиве генерала Захарова от 18 июня 1943 г. указывались следующие: "…невнимательность и слабая осмотрительность истребителей в воздухе, пассивность и ротозейство при отражении атак истребителей противника. …Зная, что штурмовики после атаки цели будут возвращаться на малой высоте, находясь в зоне ожидания, патрулировали на высоте 1000-1500 м и не могли видеть возвращавшиеся штурмовики. …Командиры групп при встрече с противником, как правило, не руководят боем и своими подчиненными, воздушная обстановка не учитывается, и в бой иногда вступают все группы истребителей, оставляя без прикрытия штурмовики и бомбардировщики. …Летчики, допустившие при сопровождении потери бомбардировщиков и штурмовиков от истребителей противника, не наказываются, привыкли к этому, ослабили дисциплину и не болеют душой за сохранение прикрываемых ими групп".

Генерал Захаров потребовал от командного состава полков "все случаи невыполнения боевой задачи (потеря штурмовиков или бомбардировщиков, отрыв ведомого от ведущего, возвращение по одиночке и т.д.) тщательно разбирать со всем летным составом, а виновных строго наказывать вплоть до отдачи под суд". В тех случаях, когда на выполнение боевой задачи вылетала основная масса полка, командиры полков обязывались вылетать в качестве ведущего одной из групп, а своим заместителем назначать одного из командиров эскадрильи.

В выводах отчета по боевым действиям 1-й ВА за июнь 1943 г. отмечалось, что: "…в операции по удару по аэродромам противника мы понесли чрезвычайно большие потери, особенно 10.06, которых можно было бы избежать при лучшей организации боевой работы. …Необходимо под страхом самого сурового наказания потребовать от истребителей честного выполнения своего воинского долга. Ни при каких обстоятельствах не бросать штурмовиков и бомбардировщиков, а всюду следовать за ними в установленном боевом порядке от взлета до посадки. Надо отказаться от района встречи истребителей со штурмовиками после их атаки. …Когда штурмовики атакуют, истребители должны быть также над целью".

По результатам работы комиссии штаба ВВС КА 20 июня 1943 г. был издан приказ командующего ВВС, в котором была поставлена задача обучения штабов подготовке и проведению массированных ударов с привлечением нескольких соединений. Таким образом, если до сих пор штурманское обеспечение боевых действий проводилось в масштабе авиачасти и отдельного соединения, то теперь оно принимало оперативный характер.

Обобщенные данные штаба ВВС Красной Армии действий нашей авиации по немецким аэродромам 8-10 июня выглядят вполне внушительно. В течение трех суток экипажами фронтовой и авиации дальнего действия было выполнено 1805 самолето-вылетов, в которых уничтожено и повреждено 249 самолетов противника.

К сожалению, это не совсем так. Общий итог воздушной операции по уничтожению немецкой бомбардировочной авиации оказался все же не в пользу ВВС КА: при собственных безвозвратных потерях в 73 самолета реальный урон, нанесенный противнику на аэродромах, можно оценить лишь в 65-70 уничтоженных и поврежденных самолетов. Из этого числа около 50- 55 самолетов можно записать на счет штурмовиков Ил-2 и 10-15 самолетов – на счет бомбардировщиков.

Кроме них, по докладам наших летчиков, люфтваффе лишились еще 36 самолетов, сбитых в воздушных боях. Очевидно, что это количество сбитых неприятельских самолетов завышено и требует уточнения.

Как следует из оперативных документов частей и соединений воздушных армий, штурмовики, бомбардировщики и истребители в течение 8 и 10 июня выполнили 547 самолето-вылетов для ударов по аэродромам противника, в том числе: Ил-2 – 127, бомбардировщики Пе-2 – 70 и истребители – 350 самолето-вылетов. Безвозвратные потери воздушных армий составили 33 самолета Ил-2, 27 истребителей и 13 Пе-2.

Согласно отчетов штабов штурмовых авиаполков, 29 Ил-2 не вернулись с боевого задания, три штурмовика официально были сбиты истребителями люфтваффе и один самолет – немецкими зенитчиками.

Примерно в 87% боевых вылетах штурмовики вели воздушные бои с немецкими истребителями, и каждый вылет Ил-2 сопровождался обстрелом зенитной артиллерии противника. При этом из 33 потерянных самолетов Ил-2 31 был сбит истребителями люфтваффе, а остальные два штурмовика – зенитным огнем. То есть потери от истребителей оказались почти в 15 раз выше, чем от зенитной артиллерии.

В среднем одна боевая потеря самолета Ил-2 пришлась на 3,9 самолето-вылетов. Причем на каждые два потерянных в бою самолета Ил-2 противник лишился трех своих самолетов на аэродроме.

Для сравнения, одна безвозвратная потеря бомбардировщиков и истребителей в среднем приходилась, соответственно, на 5,4 и 13 самолето-вылетов.

Эффективность работы истребителей по сопровождению штурмовиков характеризуется следующими цифрами. Потери каждой атакованной немецкими истребителями группы штурмовиков в среднем составили: 8 июня – 3, а 10 июня – 2,1 самолетов Ил-2. И это при условии, что 8 июня на каждый вылет самолета Ил-2 прикрывающие их истребители выполнили 1,4, а двумя днями позже – 1,1 самолетовылетов. То есть 8 июня истребители своей задачи не выполнили вовсе, а 10 июня – лишь отчасти.

Взлет Ил-2, 1943 год

В общей сложности с боевого задания не возвратилось 33 летчика- штурмовика и 28 воздушных стрелков. При этом основная масса боевых потерь – 58% – пришлась на летчиков с хорошей и выше летно-боевой подготовкой: 45% – на командный состав полков (командиры полков, штурманы полков, командиры эскадрилий и звеньев), то есть на очень опытных летчиков, и 13% - старших летчиков, имеющих вполне достаточный боевой опыт. Остальные 42% потерь составили молодые летчики.