Техника и вооружение 2010 06

Рассматривая ситуацию, сложившуюся накануне Фолклендской войны, следует принять во внимание и такой факт: в январе 1983 г. исполнялось ровно 150 лет с того дня, как аргентинский губернатор, да и все аргентинское поселение, были выдворены британским флотом с архипелага, а на их месте обосновались английские переселенцы и королевская администрация. Поэтому вставшая у руля Аргентины военная хунта поставила вопрос возврата островов под аргентинский суверенитет в качестве приоритетной задачи внешней политики. Причем вернуть Фолкленды надо было до юбилея, в связи с чем допускалось использование любых средств: если бы этого не удалось сделать политическими методами, то следующим шагом должно было стать прямое применение силы. Год 1982-й был объявлен аргентинским военно-политическим руководством «Годом Мальвин».

Итак, в конйе 1981 г. к власти в Аргентине приходит очередная троица военных. А именно: командующий ВВС бригадный генерал Басилио Артуро И. Лами Дозо, командующий ВМС адмирал Хорхе И. Анайя и командующий Сухопутными войсками 55-летний генералЛеопольдо Фортунато Галтиери, сын итальянских эмигрантов и выпускник американского военного колледжа и Национального военного колледжа в Буэнос-Айресе. Последний и стал главой нового триумвирата.

Надо сказать, что новое правительство сделало немало для улучшения политического и экономического климата в стране. Размах репрессий резко сократился, а в июне 1982 г. министр внутренних дел генерал Ибе- рико Сен Хуан даже признал факт массовых арестов и попросил прощения у безвинных жертв. Но хотя он и заявлял, что с 1976 г. было арестовано 8700 человек, из которых 7000 было выпущено и только 475 остается в тюрьме, пресса приводила другие его, уже неофициальные, не предназначенные для широкого круга, слова: «Сначала мы должны уничтожить всех партизан, затем – сочувствующих им, затем – всех, кто нейтрален и, наконец, мы должны убить всех, кто боится».

Но дела в экономике пошли еще хуже, обострились отношения с соседями, а проблемы росли словно грибы после дождя. В этих-то условиях аргентинские генералы и решили провести «небольшую победоносную войну». Дело облегчалось тем, что Аргентина собственно никогда и не признавала законность притязаний британской короны на «свои по праву истории» Мальвинские острова. Результатом этого стали антибританская истерия и возобновившиеся «исторические изыскания». Тут уж англичанам «припомнили» все по полной программе: вторжения в 1806-1807 гг., роль Великобритании в основании Уругвая в конце 1820-х гг. (ранее это была провинция Аргентины) и, конечно же, оккупацию Мальвинских островов в 1833 г. С этого времени проблема Фолклендских (Мальвинских) островов получила широкий резонанс в обществе и особенно – в аргентинских вооруженных силах.

15 декабря 1981 г. командующий ВМС Аргентины адмирал Хорхе Анайя вылетел из Буэнос-Айреса на аргентинскую военно-морскую базу Пуэрто-Бельграно, что в 280 милях к юго-западу от столицы, для представления нового начальника морских операций (в российской терминологии – начальник штаба) вице-адмирала Хуана Ломбардо. Это была обычная, рутинная церемония, но после нее адмирал Анайя сильно удивил X. Ломбардо, попросив того в беседе с глазу на глаз приступить к подготовке плана по оккупации Фолклендских островов.

«Их надо захватить, но удерживать не обязательно», – вспоминал позже Ломбардо слова своего бывшего начальника, сказанные им в одной из приватных бесед.

Причем данный визит Анайя нанес всего через несколько дней после того, как генерал Леопольдо Гал- тиери сменил генерала Роберто Виолу на посту президента и главы правящей военной хунты. Ряд историков, тщательно и глубоко изучавших историю войны за Фолкленды, сходятся во мнении, что разрешение на захват архипелага было обязательным условием поддержки адмиралом X. Анайя выдвижения Л. Галтиери на эти посты. С другой стороны, несмотря на то, что адмирал являлся жестким «мальвинистом», высшие офицеры аргентинских вооруженных сил позднее неоднократно подвергали сомнению утверждение о том, что Анайя требовал «разрешения» на захват архипелага и «шантажировал» этим Леопольдо Галтиери.

И все же роль адмирала Хуана Анайя в эскалации рассматриваемого нами конфликта на протяжении многих лет недооценивалась историками и исследователями. Взять хотя бы личность адмирала: по мнению современников, аргентинский флотоводец являл собой достаточно редкий для национального флота образец военачальника. Соратники характеризовали его как «уединенного, даже замкнутого, человека, сурового и ответственного, с высокой самодисциплиной, то есть совершенно не похожего на типичного военно-морского офицера». Причем Хорхе Анайя был старым, еще со школьной скамьи, другом Леопольдо Галтиери. А тесная дружба между армейским и флотским офицерами была также нетипична для Аргентины. Впрочем, не только для нее одной.

Адмирал Хорхе Анайя являлся одним из наиболее рьяных «мальвинистов», настроенных на силовое решение проблемы Фолклендского архипелага.

Хуан Ломбардо вспоминал, что мысль о силовой акции по возвращению спорного архипелага посещала адмирала Анайю задолго до того, как он стал командующим Военно-морскими силами и вошел в состав военной хунты. Так, в 1977 г., когда Хорхе Анайя занимал пост командующего флотом ВМС Аргентины, а Хуан Ломбардо командовал подводными силами, Аргентина приобрела несколько подводных лодок немецкой постройки. «Анайя поинтересовался тогда у меня, можно ли будет использовать эти субмарины в качестве средства борьбы с английскими атомными подводными лодками, – вспоминал позже вице-адмирал X. Ломбардо. – Поэтому я думаю, что он вынашивал идею операции против Мальвин уже в те годы. Причем он в тот раз даже показал мне свою служебную записку, направленную им на имя тогдашнего командующего ВМС Аргентины, в которой говорилось о необходимости «что-то сделать» в отношении Мальвинских островов».

В начале 1970-х гг. Анайя был военно-морским атташе в Лондоне. В тот период некогда огромная и могучая империя, над которой «никогда не заходило солнце», испытывала серьезный «кризис власти». Вероятно, что именно тогда будущий аргентинский адмирал окончательно утвердился во мнении, что британский лев «стал уже не опасен». А значит можно постараться решить спорные вопросы силовым путем – не ожидая достойного ответа. И именно адмирал X. Анайя, как будет показано в дальнейшем, стал инициатором и «главным локомотивом» разработки плана операции по вторжению на острова, получившего кодовое обозначение «Росарио».