Техника и вооружение 2008 11

Единственным элементом шасси, в отношении которого институт имел твердое и однозначное мнение, были гидромеханическая трансмиссия и гидрообъемный механизм поворота.

По ходовой части такой твердости и однозначности не имелось. С одной стороны, как выяснилось, в двухскатных катках у института была уверенность, с другой – в ходе обсуждения возникло несколько новых аспектов. Вопрос требовал дополнительного анализа.

Таким образом, термин «единое шасси для БМП и ЛПТ» не получил четкой смысловой расшифровки и заведомо приобретал некую вариативность. Понятие же «частичная унификация» применительно к шасси других ВГМ ЛВК вообще не было раскрыто и допускало произвольное толкование.

С такими расплывчатыми результатами выходить на ВТС МО было бы нелепо. Поэтому в выступлении Вячеслава Ильича Кондратьева звучало довольно заметное разочарование. Жестко был поставлен вопрос о завершении всех необходимых доработок и выработке однозначных и всесторонне обоснованных рекомендаций к сроку, намеченному для проведения ВТС.

Сказать откровенно, у членов экспертной группы, в том числе лично у меня, складывалось впечатление, что на этом уровне вряд ли удастся добиться достаточно четких предложений, удовлетворяющих все заинтересованные стороны.

Поскольку, напомню, непосредственными исполнителями поручения Д.Ф. Устинова от 27.06.1976 г. (выполнение работ по постановлению в части унификации ВГМ ЛВК) были министры П.В. Финогенов (МОП) и И.Ф. Синицын (МТиСХМ), дальнейший ход событий зависел от того, с какими предложениями руководители этих ведомств выйдут на заседание ВТС МО.

В намеченный срок (декабрь 1979 г.) заседание ВТС МО не состоялось. На повестке дня руководства МО СССР возникла более животрепещущая тема: 25 декабря 1979 г. начался ввод наших войск в Афганистан. И уже 27 декабря Главком Сухопутных войск генерал армии И.Г. Павловский со всеми начальниками родов войск, в том числе начальником танковых войск генерал-полковником Ю.М. Потаповым, вылетел в Кабул.

И.П.Губарев.

И.Ф. Синицын.

Э.К. Потемкин.

Тем не менее надолго откладывать заседание ВТС МО не стали. И уже 21 февраля 1980 г. к заместителю министра обороны СССР маршалу войск связи Н.Н. Алексееву прибыли представители ведомств и организаций, связанных с решением проблемы унификации ВГМ ЛВК. Среди представленных ведомств были Госплан СССР (П.И. Калинушкин, Л.М. Давыдовский), МОП (Л.А. Воронин, О.Ф. Ларченко, Л.Г. Попов, В.Г. Карпенко, A.M. Иванов), МТиСХМ (Г.А. Гетманов, И.П. Губарев, М.А. Пру- дин). От непосредственных разработчиков ВГМ ЛВК были приглашены конструкторы А.А. Благонравов (от КМЗ), В.И. Бутов и В.Л. Вершинский (оба от ЧТЗ). Отраслевую науку представляли П.П. Исаков (ВНИИТранс- маш) и Р.И. Давтян (НИИДвигателей). Интересы МО ССР на заседании ВТС отстаивали начальник танковых войск генерал-полковник Ю.М. Потапов (вернувшийся из Афганистана к новому 1980 г.) и сотрудники аппарата маршала войск связи Н.Н. Алексеева генерал-лейтенант А.И. Барков и полковник В.И. Кондратьев.

Здесь я полагаю уместным упомянуть о некоторых особенностях, свойственных личности генерала Ю.М. Потапова и оказавших определенное влияние на дальнейший ход событий.

За два года, истекшие со времени перевода его из войск в центральный аппарат Министерства обороны, Юрий Михайлович проявил себя как человек крайне самоуверенный, порой неуравновешенный и, что особенно неприятно, мнительный. Его самоуверенность выражалась в том, что по всем вопросам, в том числе относящимся к разработке новой бронетанковой техники, он принимал решения с ходу, переоценивая свою компетентность. При этом, будучи человеком мнительным, он недоверчиво относился к своим оппонентам, подозревая их чуть ли не во вредительстве.

Так, например, в период разработки «объекта 675» (будущей БМП- 2) он крайне негативно отнесся к установке в БМП комплекса вооружения с 30-мм автоматической пушкой вместо серийного комплекса вооружения БМП-1 с 73-мм орудием. В уменьшении калибра оружия он заподозрил злой умысел неблагонадежных лиц в промышленности и в аппарате УНТВ, о чем в весьма жесткой форме объявил своим подчиненным. И лишь намного позднее, узнав авторитетное мнение об этом комплексе от командующего БВО генерала армии М.М. Зайцева и проведя лично проверку нового комплекса стрельбой (а стрелок он был очень умелый), он убедился в его высокой эффективности и резко изменил свою позицию. Правда, это не помешало ему в дальнейшем заявить в своей автобиографической книге, что предложение установить в БМП-2 30-мм автоматическую пушку принадлежит ему самому (Ю.М. Потапов. О жизни и службе в XX веке. – М: РИЦ ГШВС РФ, 2003, стр. 203). Изменив свою позицию, генерал Потапов стал с той же решительностью, с какой ранее хулил новый комплекс вооружения, отстаивать его перед Главкомом Сухопутных войск генералом армии И.Г. Павловским, вступив в схватку с начальником ГРАУ МО маршалом артиллерии П.Н. Кулешовым. В последующем за создание БМП-2 Юрий Михайлович был даже удостоен Государственной премии.

На заседание ВТС МО 21 февраля 1980 г. Потапов, в отличие от руководителей других ведомств, прибыл один, не пригласив с собой никого из подчиненных, контролировавших НИОКР по ВГМ ЛВК.

Первое слово было предоставлено МОП, как главному исполнителю поручения Д.Ф. Устинова от 27 июня 1976 г. Позицию МОП по вопросу унификации ВГМ ЛВК изложил заместитель министра О.Ф. Ларченко. Она сводилась к следующему:

Опытный легкий танк «объект 934» на испытаниях.

М.М. Зайцев.

П.Н. Кулешов.

Ю.М. Потапов.

Одной из характерных особенностей подвески, предложенной специалистами ВгТЗ, являлась возможность изменения клиренса. На фото танк «объект 934» в положении при минимальном клиренсе.