Рома Агравал - Built. Неизвестные истории известных зданий [litres]

На этом этапе ячейки с нечетными номерами оказывались на 11,5 см впереди по сравнению с четными. Теперь тот же самый процесс проходили рабочие в четных ячейках: убирали планки, выкапывали землю и ставили планки на новое место. Когда они заканчивали, четные ячейки оказывались впереди. Весь щит продвигался вперед на 11,5 см – ровно это расстояние требовалось для еще одного ряда кирпичной кладки.

За щитом тоже кипела работа. Землекопы (рабочих, которые строили каналы, дороги и железнодорожные пути, по-английски называли «navvies», от слова «navigator») увозили выкопанную землю на тачках. Каменщики стояли на деревянных планках и аккуратно укладывали кирпичи в те самые 11,5 см, которые образовались при продвижении щита вперед. Они использовали чистый римский раствор, который очень быстро застывал и невероятно прочно держался. Раствор был настолько прочным, что, когда Брюнель проверял его, слепив блок из кирпичей и сбросив его с высоты, тот даже не треснул. Брюнель заставил рабочих постучать по кирпичному блоку молотками и стамесками – кирпичи трескались, а раствор оставался на месте. Тогда Брюнель решил использовать этот раствор для строительства туннеля, несмотря на его высокую стоимость (вспомним, что для производства чистого цементного порошка требуется очень много энергии и стоимость можно снизить, добавив в него заполнитель).

Я пытаюсь представить, каково было работать в этом туннеле. Прежде чем мне позволят пройти на строительную площадку, мне нужно сдать экзамены, пройти инструктаж по первой помощи и правилам безопасности, а также надеть защитную одежду. Я хожу по площадке и выполняю свою работу, не волнуясь о том, что я могу не вернуться с нее живой. Условия работы в том викторианском туннеле были совершенно другие: из-за сильного запаха пота, плотного дыма и газообразных испарений дышать там было очень трудно – рабочие часто выходили из туннеля с почерневшими ноздрями. Иногда из почвы внезапно высвобождались воспламеняющиеся газы, и, если рядом с ними случайно оказывались лампы, газы загорались и взрывались. Воздух был влажный, и перепад температур доходил до 30°, причем иногда за несколько часов. Еще там было невероятно шумно: кричали каменщики, лязгали железные тросы, стучали доски, а в туннеле эхом отдавался стук кованых сапог. Сам Брюнель стал страдать от переутомления, и ему выписали единственное работающее лечение: кровопускание с помощью пиявок на лбу.

Сын Брюнеля Изамбард, которому тогда было едва за двадцать, стал незаменимым работником этого проекта и его главным инженером. (Софию, старшую дочь Брюнеля, промышленник лорд Армстронг прозвал Брюнелем в юбке, потому что отец вопреки устоявшемуся укладу обучил дочь инженерному делу. Когда Изамбард и София были детьми, девочка проявляла больше способностей в математике и технике – и инженерии, но ей не повезло, ведь она родилась во времена, когда у женщин не было таких карьерных возможностей. Она могла бы стать великим инженером.) А Изамбард, как и отец, часто болел. И все становилось только хуже: по мере продвижения почва неожиданно оказалась худшего качества, а средства на строительство были на исходе. В какой-то момент строительство туннеля прекратили, а сам его заложили кирпичом вместе со щитом. Еще шесть лет Брюнели пытались убедить казначейство инвестировать в проект дополнительные средства. Директора компании вмешивались в работу Брюнеля, отказывались приобретать оборудование, которое он требовал использовать для обеспечения безопасности, и оказывали на него давление, заставляя работать быстрее, несмотря на риски. Но хуже всего была проблема затопления. Та самая «хорошая» глина, на которую надеялся Марк, местами была неплотной, а иногда и вообще пропадала, особенно когда рабочие оказались прямо под рекой.

Темза, по сути, служила огромной канализацией: все отходы Лондона (да и трупы) оказывались в реке. Почва на дне реки была очень сырой и ужасного качества, а туннель проходил всего в паре метров под рекой. По мере продвижения щита вперед почва часто смещалась сильнее, чем должна была. Между щитом и кирпичным туннелем было слабое место, и, если почва оказывалась особенно плохой, она попросту обрушивалась, а вода лилась прямо в проход.

Затопление туннеля и использование водолазного колокола для заделывания бреши

Когда это случилось в первый раз, Изамбард решил проблему, обратившись в Ост-Индскую компанию и позаимствовав у них водолазный колокол (камеру, в которой помещалась пара человек и которую можно было погружать под воду). В нем он погрузился на дно реки, нашел протечку и заложил прореху железными прутьями, а поверх них поместил мешки с глиной. Как только воду откачали, можно было копать дальше.

Но это было лишь первое из четырех крупных затоплений, в которых погибло много людей. Изамбарду и самому едва удалось спастись при затоплении, и в результате у него случилось первое (и не последнее) серьезное кровоизлияние, из-за чего ему пришлось покинуть стройку на несколько месяцев, чтобы поправить здоровье.

Несмотря на все неудачи, в 1843 году, после 19 лет работы, туннель был готов. Пешеходы, с которых взимали плату за проход, спускались по винтовой лестнице в туннель, который после отделки выглядел просто восхитительно. Ряд колонн посередине поддерживал огромные кирпичные арки. Газовые лампы освещали проход, а на итальянском органе, работающем на паровом двигателе, исполнялась музыка. В небольших нишах в кирпичных стенах лоточники продавали закуски и сувениры. В 1852 году в туннеле прошла первая ярмарка, на которой были артисты, пожиратели огня, индийские танцовщики и китайские певцы.

Но всего через десять лет, когда железные дороги стали частью повседневной жизни, туннель потерял былую славу. Люди уже не хотели ходить пешком и вместо этого катались на новеньких скорых поездах. Туннель стал мрачным и заброшенным, а собирались в нем одни пьяницы. В 1865 году он был передан Восточнолондонской железнодорожной компании, к 1869 году в нем проложили рельсы, и по нему стали ездить урчащие паровые поезда. Сегодня по нему проходит наземная линия лондонской железной дороги. Шахту Ротерхита, которую Марк Брюнель так изобретательно выкопал, недавно открыли для туристов, и она стала популярной достопримечательностью. Войдите в приземистую круглую башню – и окажетесь в подземной пещере, где можно увидеть остатки винтовой лестницы и пятнистые и потертые стены с загадочными черными трубами, которые входят и выходят из стен. Это невероятно атмосферная площадка для концертов и театральных представлений, которые здесь проходят.