Рома Агравал - Built. Неизвестные истории известных зданий [litres]

«Камины Фей» – название, которое местные дали тонким колоннам из туфа, на вершине которых поместилась окаменевшая лава

Географически Анатолия располагается на пересечении Востока и Запада, и на протяжении всей своей бурной истории она была местом битвы разных цивилизаций. Хетты заняли этот регион около 1600 года до н. э., затем пришли римляне, после них византийцы и османы. Из-за непрекращающихся регулярных войн местные жители постоянно находились под угрозой. Хетты сообразили, что толстый слой спрессованного пепла у них под ногами относительно мягкий, а значит, из него можно вырезать с помощью молотка и зубила. Они стали строить подземные пещеры и туннели, где можно прятаться, пока на поверхности кипит битва. Каждая цивилизация после хеттов продолжала выкапывать туннели, и в результате получились целые подземные города, где несколько месяцев могли жить до четырех тысяч человек. За три тысячи лет в этом регионе появились сотни подземных городов. Большинство из них были небольшими, но примерно в 36 из них было два-три этажа.

Как я увидела в Деринкую, пещеры в этих подземных пространствах имели устройство муравейника: комнаты располагались не друг над другом, как у нас в домах, потому что тонкий слой туфа мог обрушиться. Помещения вырезали в пространстве в произвольном порядке, и они были разбросаны по большой территории. Арочные потолки помещений и проходов идеально подходили для поддержки камня силой сжатия, благодаря которой они не обрушивались. Через множество вентиляционных шахт, идущих от поверхности на 80 м в глубину, под землю поступал свежий воздух. Города были защищены от проникновения врагов – двери загораживали огромные валуны, в земле были вырыты глубокие ямы-ловушки, а за дверями были устроены специальные каморки, где местные могли устраивать засады. Жители даже прорыли узкие туннели длиной до 8 км между соседними городами на тот случай, если врагам удастся пройти мимо хитрых ловушек.

Я рада, что мне не приходилось месяцами отсиживаться в Деринкую в страхе за свою жизнь, но, если подумать, я и правда очень много времени провожу под землей. В самом деле, с тех пор как я начала работать, я провела в общей сложности более пяти месяцев своей жизни глубоко в лондонской глине, потому что на работу я езжу на метро. Мне и миллионам других людей, которые теснятся в вагонах, как сельди в бочке, метро как бы напоминает, что в этом городе свободное место очень дорого. На улицах не вмещаются дома, офисы, тротуары, поезда, трамваи, машины и велосипеды – чего уж говорить о водопроводных и канализационных трубах, электрических проводах и интернет-кабелях. И с чего бы им там поместиться? В конце концов, мы ведь живем в трех измерениях, и нужно всеми ими пользоваться, строить и вверх, и вниз, а не просто расползаться в стороны. Город у нас под ногами – тоже огромная инженерная работа, но все эти скрытые артерии едва ли были бы возможны, если бы не обычный туннель. В Деринкую места было много, а туннели обеспечивали безопасность. В Лондоне и многих других мегаполисах места не хватает, а туннели обеспечивают решение этой проблемы.

В начале XIX века во всем городе через реку можно было перейти только в одном месте – по Лондонскому мосту, – и это чрезвычайно непрактично для мегаполиса, который быстрыми темпами разрастался по обе стороны Темзы. Время, которое нужно было потратить для перемещения по оживленному городу, ожидание перед опасным и мучительно медленным путешествием через реку по переполненному мосту, да еще и налоговый сбор за его переход – все это служило источником огромного разочарования. В 1805 году была учреждена компания, призванная обойти эту переправу и соединить доки в Уоппинге напрямую с заводами в Ротерхите.

Несмотря на то что эти точки находились друг от друга всего в 365 метрах, расстояние между ними достаточно велико, чтобы сделать строительство моста нецелесообразным, а это значит, что, чтобы добраться из одной из них до другой, людям и товарам приходилось делать большой крюк длиной в 6,5 км через Лондонский мост. Кроме того, из-за нового моста между доками и заводами высокие корабли не смогли бы подниматься выше по реке, а это ударило бы по торговле, которая как раз процветала в городе. Единственным возможным вариантом было прорыть туннель под рекой. Проблема была в том, что создатели каналов, эксперты в строительстве шахт вроде Ричарда Тревитика и другие изобретатели уже пытались прорыть туннель, но у них не получилось. Попытки новой компании построить туннель под рекой также не увенчались успехом, пока один инженер не пришел к решению, на которое его натолкнул корабельный червь.

Марк Брюнель родился в Нормандии во Франции в 1769 году. Как второй сын в семье, он должен был стать священником, но проявлял больше интереса к рисованию и математике, чем к писанию, и поступил на службу в военно-морской флот. В 1793 году он бежал из Франции во время Французской революции и отправился в Америку, где со временем стал главным инженером города Нью-Йорка. Затем в 1799 году он переехал в Лондон, чтобы попытаться убедить адмиралтейство купить новую систему производства блоков, которую он изобрел. Он работал над различными проектами для вооруженных сил, разработал аппарат для массового производства солдатских сапог, а также лесопильное оборудование для доков Чатема и Вулвича. Но внимание компании по постройке туннеля под Темзой он привлек благодаря оборудованию для прокладывания туннелей, которое он изобрел (а потом активно агитировал за него представителей компании).

Брюнель носил в кармане увеличительное стекло. Во время работы в доке Чатема он взял кусок поврежденной доски, которую сняли с обшивки военного корабля, и стал пристально наблюдать за поведением teredo navalis (корабельного червя). У червя на голове было два острых рога, напоминающих ракушки, и, двигаясь и вращая рогами, червь перемалывал древесину в порошок. Измельченное дерево червь съедал и продвигался вперед на несколько миллиметров. Древесина проходила через пищеварительную систему червя и смешивалась с ферментами и химическими элементами в его теле. Затем эта смесь выходила из червя и образовывала тонкий слой пасты на стенках получившегося туннеля. При контакте с воздухом внутри образовавшейся полости паста затвердевала и укрепляла стенки туннеля. Медленно, но верно червь продвигался в древесине все дальше, оставляя за собой прочно облицованный проход.

Брюнель прекрасно знал о предыдущих попытках создания туннеля под рекой и вложил весь свой гений в новый план. Он понял, что может преуспеть в том, что не получилось у других, если применит в деле такой же процесс, какой он только что увидел. Он может построить подобие корабельного червя: механизм, который будет прорывать землю и оставлять за собой туннель с крепкими стенами. Только этот червь будет из железа. И он будет гигантского размера.