Александр Болдачев - Философия и цифровые технологии. Сборник статей

Работая над созданием локальных информационных систем, следует относиться к ним лишь как к техническим устройствам, не задумываясь о философских, психологических и тем более этико-эстетических и глобально-катастрофических моментах. Хотя, конечно же, и гуманитарии, и технари задумываться будут, но их размышления не ускорят и не замедлят закономерный ход решения сугубо технических задач. Философское же осмысление как всего эволюционного движения Мира, так и содержания грядущего иерархического перехода придет с самим этим переходом.

Сам переход будет технологическим. Но произойдет не в результате частного гениального решения. А по совокупности решений. Преодолев критическую массу. Интеллект воплотит себя в «железе». Но не частный интеллект. И не в конкретном устройстве. И будет он уже не интеллектом.

1. Вернор Виндж. Технологическая сингулярность, www.computerra.ru/think/35636

2. А. Д. Панов. Завершение планетарного цикла эволюции? Философские науки, №3—4:42—49; 31—50, 2005.

3. Болдачев А. В. Финита ля история. Политико-культурно-экономическая сингулярность как абсолютный кризис цивилизации. Оптимистический взгляд в будущее // Сингулярность. Образы «постчеловечества». Автор составитель К. Г. Фрумкин. – М.: Алгоритм, 2016 – 320 с. – C. 7—37.

4. Alexander Boldachev. Many-worlds theory of truth // Studia Humana. Volume 1:1 (2012), pp. 3—9.

5. Болдачев А. В. Структура глобальных эволюционных уровней. СПб., 2008, электронный текст: http://philosophystorm.org/article/aleksandr-boldachev-struktura-globalnykh-evolyutsionnykh-urovnei

6. Болдачев А. В. Новации. Суждения в русле эволюционной парадигмы, СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. – 256 с.

Традиционным для современного человека – и в быту, и в науке, и в философии – является вещное мышление, для которого свойственно описание мира как множества пространственно локализованных объектов-вещей. Сами вещи определяются через совокупность предикатов. Взаимосвязь объектов описывается через отношения и классификации, что формально фиксируется в виде таблиц и графов. Современные методы описания/моделирования сложных систем придерживаются вещной онтологии: сначала декомпозиция – выделение объектов, затем их классификация с приписыванием объектам свойств и установлением между ними отношений («часть-целое», «род-вид», «зависит» и т.д.)

Однако в философии, помимо традиционной вещной онтологии, известен еще один, хотя пока еще и не столь распространенный, подход к описанию мира – событийный. Событийного взгляда на уровне логических, языковых систем придерживался Людвиг Витгенштейн. В начале своего знаменитого «Логико-философского трактата» он констатировал: «Мир – целокупность фактов, а не предметов.… Происходящее, факт – существование со-бытий». Предельно радикальный событийный подход, на уровне основ онтологии, впервые предложил Бертран Рассел, констатировав: «мир состоит из некоторого числа, возможно конечного, возможно бесконечного, сущностей… Каждая из этих сущностей может быть названа „событием“». Да, мы можем описать, скажем, биологический организм как пространственную структуру из молекул. Но с другой стороны, можно представить его и как систему событий химических взаимодействий этих молекул, распределенных на некотором промежутке времени. При этом понятно, что событийное описание даст нам более полное понимание организма по сравнению с чисто структурным анализом. Двигаясь дальше вглубь вещей, можно и молекулы описать не как «шарики на палочках», а как совокупность событий взаимодействия атомов – понятно же, что структура, пространственное положение элементов молекулы вторичны относительно событий электронных обменов. Ну и сами атомы следует описывать как системы актов-событий взаимодействия частиц. В конечном счете Рассел, анализируя представления квантовой теории о строении материи, приходит к выводу: «материя – это просто удобные способы группирования событий». А на законный вопрос «событий чего? событий происходящих с чем?» отвечает: «событий, которые просто случаются, а не случаются „с“ материей или „с“ чем-то еще».

Пониманию сути событийной онтологии нам может помочь компьютерная аналогия. Что такое «мир» компьютера на элементарном (процессорном) уровне? Непрерывный поток простых событий: 0100100100010010010… И ничего больше. Но на другом уровне – уровне интерфейса – некоторые последовательности этого потока выглядят как вполне себе вещи: элементы интерфейса, буквы, герои игры. Каждой «вещи», явленной нам на экране, соответствует некоторая, необязательно непрерывная, последовательность потока процессорных событий (единичек и нулей). И что мы делаем, когда хотим изменить эти вещи? Правильно: добавляем в исходный поток новые события. Итак, перед нами только события: системы событий и события изменения систем событий, из которых на уровне интерфейса могут быть сформированы новые вещи. Особо зафиксируем: никаких вещей на уровне элементарного потока нет – они возникают только при приложении к этому потоку шаблонов. Которые, кстати, сами являются распределенными во времени структурами событий этого же потока, поскольку ничего другого в мире компьютера нет.

Из этого философского введения мы должны вынести простую мысль: наш мир можно рассматривать и как множество вещей, и как поток событий, при этом вещи определяются через множества этих событий.

Безусловно, когда мы обращаемся к прикладным проблемам описания сложной системы, скажем, большого современного предприятия, нас не должна волновать глубинная (на уровне событий взаимодействия элементарных частиц) событийная онтология каждого болта. Нас прежде всего должно интересовать участие болта в функционировании системы, то есть события: «доставили на склад», «подвезли к месту сборки», «ввернули». Причем не просто факт участия, а содержательное его наполнение, с описанием тех свойств, которые были существенны для каждого события. К примеру, для реализации события «подвезли к месту сборки» важен вес болта – нужна ли тележка или можно коробку болтов в кармане принести. Событие «ввернуть» осуществимо если резьба болта соответствует резьбе детали. И получается, если мы зафиксируем все события, в которых участвовал болт, то получим полное его описание. Причем не абстрактное, а конкретное и исчерпывающее описание того, как «выглядит» болт для конкретной системы, какими свойствами, в какие моменты и как он участвует в функционировании системы. Если нет события, в котором фиксировался бы цвет болта, значит, в описании болта (для этой системы) и не будет такого свойства, как «цвет». Таким образом, используя предложенный событийный подход, то есть фиксируя все события, в которых появлялись, измерялись, перемещались, применялись, изменялись и т. д. объекты, мы получим полное описание этих объектов в анализируемой системе.