Джеф Хокинс - Об интеллекте

Неправильные аналогии всегда опасны. История науки кишит примерами красивых аналогий, которые оказывались неверными. Например, известный астроном Кеплер убедил себя в том, что орбиты шести известных тогда планет определяются платоновскими телами. Платоновское тело — это всего лишь трехмерная форма, которая может быть сконструирована полностью из правильных многоугольников. Их существует ровно пять: тетраэдр (четыре равносторонних треугольника), секстаэдр (шесть квадратов, ака куб), октаэдр (восемь равносторонних треугольников), додекаэдр (двенадцать правильных пятиугольников) и икосаэдр (двадцать равносторонних треугольников). Они были открыты древними греками, которые были охвачены идеей отношений математики и космоса.

Как и все ученики школы Ренессанса, Кеплер был глубоко подвержен влиянию греческих идей. Ему казалось, что не может быть простым совпадением то, что есть пять платонических тел и шесть планет. Как он написал в своей книге TheCosmicMystery (1596 год): «Динамический мир представлен телами с плоской поверхностью. Таковых пять: однако, если их рассматривать как границы, они разделяют 6 вещей: отсюда шесть планет, вращающихся вокруг солнца. Это также причина, почему есть только шесть планет». Он видел красивую, но совершенно ложную аналогию.

Кеплер пришел к вычислению орбит планет в терминах вложенных платонических тел, в центре всех которых находится солнце. Он взял сферу, определенную орбитой Меркурия, в качестве основания и описал вокруг нее октаэдр. Вершины октаэдра задали сферу большего диаметра, которая давала орбиту Венеры. Вокруг орбиты Венеры он описал икосаэдр, чьи вершины дали орбиту Земли. Последовательность продолжилась: додекаэдр, описанный вокруг орбиты Земли дал орбиту Марса, тетраэдр вокруг орбиты Марса дал орбиту Юпитера, и куб вокруг орбиты юпитера дал орбиту Сатурна. Это было элегантно и красиво. Имея астрономические данные ограниченной точности тех дней, он смог убедить себя, что эта схема работает. (Годами позже Кеплер понял, что он ошибался, после того, как он использовал высокоточные астрономические данные своего покойного коллеги Тихо Браге, который доказал, что орбиты планет — эллипсы, а не окружности).

Ошибка Кеплера служит предупреждением для ученых и, несомненно, для всех мыслителей. Мозг это орган, который строит модели и делает творческие предсказания, но эти модели и предсказания могут оказаться как обманчивыми, так и верными. Наш мозг всегда смотрит на паттерны и находит аналогии. Если правильные корреляции не могут быть найдены, мозг с легкостью может приять ложную. Псевдонаука, предрассудки, вера и нетерпимость часто коренятся в ложных аналогиях.

Это один из тех вопросов, которые опасаются нейроученые, причем излишне по моему мнению. Некоторые ученые, такие как Кристоф Кох, готовы биться над сутью сознания, но большинство рассматривают этот вопрос на границе философии с псевдонаукой. Я думаю он заслуживает рассмотрения, хотя бы по той причине, что людям это любопытно. Я не могу дать полностью удовлетворяющий ответ, но я думаю, что память и предсказание могут быть обращены к части его. Во-первых, есть привкус головоломки в том, как оно рассматривается в разговорах.

Не так давно я был на научной конференции в прекрасном местечке ЛонгАйлендСаунд. Был ранний вечер, когда большинство из нас приняли по стаканчику вина сидя на пирсе перед водой и болтая перед ужином и вечерней сессией. Через некоторое время разговор коснулся темы сознания. Как я уже сказал, нейроученые обычно не говорят об этом, но мы были в прекрасной обстановке, было выпито некоторое количество вина, и тема разгорелась.

Женщина-ученый из Британии разглагольствовала о ее идеях о сознании, и сказала: «Конечно, мы никогда не поймем сознание». Я не согласился: «Сознание — это не такая большая проблема. Я думаю, сознание это похоже просто наличие кортекса». Наступила тишина, затем быстро последовал аргумент, когда несколько ученых попытались убедить меня в моей очевидной ошибке. «Вы должны признать, что мир кажется таким живым и красивым. Как вы можете отрицать сознание, которое воспринимает мир? Вы должны признать, что вы хотите чего-то особенного». Чтобы доказать свою точку зрения, я сказал: «Я не знаю, о чем вы говорите. Из того факта, как вы говорите о сознании, я делаю вывод, что я отличаюсь от вас. Я не чувствую того, что чувствуете вы, значит я бессознателен. Похоже я зомби». Зомби часто упоминаются, когда философы говоря о сознании. Зомби такие же, как люди, но бессознательные. Они ходячие живые мясные машины, но без царя в голове.

Ученый из Британии посмотрела на меня. «Конечно же у вас есть сознание!».

«Нет, я так не думаю. Вам так может казаться, но я не являюсь сознательным человеком. Не волнуйтесь об этом, мне и так хорошо».

Она сказала: «Значит вы не испытываете каких либо чувств?» и махнула рукой в сторону искрящейся воды, где опускалось солнце и небеса переливались оранжево-розовым оттенком.

«Да, я все это вижу. И что?»

«Тогда как вы объясните свои субъективные ощущения?»

Я ответил, «Да, я знаю, что я здесь. У меня есть воспоминания о вещах, похожих на этот вечер. Но я не чувствую, что должно быть что-то особенное, так что, если вы испытываете что-то особенное, возможно я бессознателен». Я попытался, чтоб она точнее определила свои сверхъестественные и необъяснимые мысли о сознании. Я попытался, чтоб она точно определила сознание.

Мы продолжали этот поток аргументов до тех пор, пока не настало время ужина. Я не думаю, что я изменил чье либо мнение о существовании и значении сознания. Но я попытался, чтоб они поняли, что большинство людей думают о сознании, как о некотором виде волшебного соуса, который добавляется к физическому мозгу. У вас есть мозг, состоящий из нейронов, и они выделяют сознание — в этом суть человека. С этой точки зрения сознания полностью отделено от мозга. Вот почему у зомби есть мозг, но нет сознания. У них есть все механические штуки — нейроны и синапсы, но у них нет волшебного соуса. Они могут все, что может человек. Со стороны вы не можете отличить зомби от человека.

Мысль о том, что сознание это что-то дополнительное к материи произрастает из ранних верований в жизненный поток — некую силу, дающую жизнь всему живому. Люди верят, что им необходима эта жизненная сила, чтобы объяснить разницу между камнями и растениями или металлом и живым человеком. Некоторые люди в это все еще верят. В наше время нам достаточно известно о разнице между неживой и живой материей, чтобы понять, что нет никакого особого соуса. Теперь мы знаем достаточно много о ДНК, о синтезе белков, транскрипции генов и метаболизме. Хотя мы знаем еще не все механизмы живых систем, нам достаточно известно о биологии, чтобы отказаться от волшебства. Аналогично, люди больше не думают, что необходима магия или какие-то духи, чтобы шевелить мускулами. У нас есть длинные белки, которые притягивают молекулы одну к другой. Вы можете обо всем об этом прочитать.