Виктор Финкель - Портрет трещины

Достаточно вспомнить те беды, которые может принести с собой разрушение, чтобы стремиться узнать о трещине все: и время, и место ее рождения, и ее «родителей», и условия роста, и характер. Для всего этого нужны и методы, и инструменты.

А. Вознесенский

Теперь, когда мы твердо убеждены, что разрушение – зло, уместен вопрос: как его остановить? Каким образом можно прервать распространение трещины, «взнуздать» ее?

Чтобы понять, насколько это не просто, вспомним некоторые качества трещины. Прежде всего она стремительна – расстояния, исчисляемые километрами, преодолевает в секунду. При таких скоростях разрушение хрупко и в пластической деформации не нуждается. Поэтому трещина довольствуется ничтожной энергией из разрушаемого объекта. Практически она безынерционна, поэтому способна мгновенно поворачиваться в любом направлении, сулящем ей новую порцию «пищи»-упругой энергии. К тому же трещина обладает удивительным качеством – молодеет с возрастом, то есть способна бежать по металлической конструкции со все возрастающей скоростью. Не страшны ей не только метровые детали, но и многокилометровые нефтяные и газовые трубы. Наоборот, чем больше размеры конструкции, тем больше у трещины возможностей «развернуться». Вот с каким врагом нам предстоит встретиться! И слабых мест у него сразу не видно! Но ведь нам нужны эти уязвимые места! Следовательно, они должны быть! В связи с этим мне вспомнился эпизод из книжки Роберта Крайтона «Тайна Санта-Виттории»: «Один человек, охотясь на медведя, вышел на большую поляну, и вдруг у него отказало ружье. На поляне не было ни дерева, чтобы на него залезть, ни камня, за который можно было бы укрыться, и тут из леса вышел огромный разъяренный медведь и пошел прямо на охотника. Охотник был на волосок от гибели и едва уцелел, – сказал Роберто.

– Как так – едва уцелел? Что же он сделал?

– Он залез на дерево.

– Но ты как-будто сказал, что там не было дерева?

– В этом-то все и дело, там ДОЛЖНО было быть дерево, оно ДОЛЖНО было там быть».

Вот так, должны быть слабые места и у трещины! Давайте сейчас их и поищем!

Прежде всего трещина питается упругой энергией нагруженного объема. А нельзя ли ею управлять? Оказывается, с трудом, но можно.

Вершина трещины очень острая. Поэтому концентрация напряжений в ней невероятно высока. А нельзя ли ее затупить? Обезглавить трещину? Непросто это – обстричь вершину у быстрой трещины, но вполне реально.

Хрупкая трещина требует для бега совсем немного упругой энергии. Не означает ли это, что и для ее торможения нужны не слишком большие затраты? Означает. Попробуем в этой главе поискать, пофантазировать: нет ли каких-нибудь барьеров, способных придержать разрушение.

Трещина испускает упругие волны, в том числе звуковые. Значит, она в свою очередь должна быть чувствительна к волнам, падающим на нее извне. Ведь композитор не может быть равнодушен к чужой музыке.

Трещина, даже быстрая, создает в своей вершине дефекты кристаллической решетки. Это, очевидно, означает, что и сама она будет чувствительна к ним. А значит, есть шанс использовать такие дефекты, как барьеры.

Вспомните ветвление трещины. Ведь оно похищало у трещины скорость. А вдруг?…

Таких «изъянов» у трещины много. Надо их только

внимательно «выследить». И тогда окажется, что разрушение не всесильно. Неся людям зло, оно уязвимо само. И мы должны этим воспользоваться. Вы можете возразить мне: но почему же природа сама не позаботилась о предотвращении разрушения? Значит, оно ей выгодно? Может быть и так- природа часто стремит упорядоченное к хаосу. Вместе с тем еще Паскаль, веря в возможности человечества, сказал: «Природа не знает своего величия, но мы знаем».

Каким бы ни было торможение трещин, это всего лишь торможение, а не залечивание их. Поэтому цели его ограничены: срочно остановить разрушение, предотвратить надвигающуюся катастрофу, выиграть минуты, чтобы закончить какой-то производственный цикл, и провести ремонт изделия, например заварить разрыв. Ясно поэтому, что все то время, пока в теле работающего металла существует трещина, хоть и приторможенная, он будет неполноценным, ущербным. И тем не менее даже такой умеренный процесс, как торможение трещины, нужен и полезен, ведь он предотвращает аварию, чреватую отрицательными последствиями, а часто и непоправимыми бедами.

Как же остановить трещину? Очевидно, вырвать у нее звено, без которого она не может существовать. Скажем, не допустить зарождения трещины. В принципе, конечно, это возможно, но практически нет. Дело в том, что зародышевые трещины либо уже имеются в детали с самого начала ее существования, либо сравнительно быстро появляются на самых ранних стадиях эксплуатации вследствие усталости металла. Значит, на этом пути мы вряд ли сможем одержать победу. Другое дело подрастание и закритический рост трещины. И тот, и другой требуют подведения к трещине упругой энергии. А нельзя ли этот поток если не прервать, хотя бы приостановить: превратить его в тонкую струйку?

Есть три пути, позволяющие это сделать. Обратимся к первому из них, самому радикальному. Нельзя ли при первых же признаках опасности моментально разгрузить

всю систему с растущей трещиной? То есть лихо, «топором отрубить» действующую разрушающую силу от скомпрометированного узла и приложить ее к другим запасным пластинам металла. Наверное, в каких-то случаях это и можно было бы сделать. Но при этом возникли бы немалые трудности. Ведь чтобы мгновенно разгрузить систему с растущей трещиной, нужны быстродействующие устройства с невероятной реакцией-в тысячные и меньшие доли секунды. Это еще не все. К сожалению, здесь работает и обоснованно работает принцип: все или ничего. Во что бы то ни стало нужно разрядить, или как говорят физики, релаксировать все упругое поле. В противном случае достаточно хрупкая трещина, «подкрепляемая» энергией с неразгруженных участков, продолжит свой рост. Ей ведь многого и не надо.

Куда более простым и земным было бы следующее. Проектируют, допустим, крыло самолета. Исходят при этом из его прочности в состоянии монолитном. А надо учитывать кризисный случай, когда в крыле появляется трещина. Очевидно, это меняет многое. Концентрация напряжений теперь гораздо больше расчетной, да и остальной неповрежденный массив крыла, хотя и находится далеко от очага разрушения, вносит свою лепту во зло – ведь он поставляет упругую энергию растущей трещине.