Борис Носик - Прогулки по Парижу. Правый берег

В этом невероятном путешествии по кварталу Сантье (начать его можно от рю Реомюр) мы выйдем на улицу Мэль, проложенную еще в 1636 году (недурной возраст для городской улицы). От тех времен на улице остался отель Кольбер (нынешний дом № 5), а рядом с ним еще один (построенный для своей семьи архитектором Гобером) отель XVII века. Улица Мэль пересекает улицу Монмартр, которая уже в 1200 году носила это название, потому что уже тогда по ней проходила дорога в Монмартрское аббатство. Упиралась улица в Монмартрские ворота укреплений Филиппа-Августа.

А дальше произошло то, что с регулярностью на протяжении веков случалось в Париже: город расширил свои пределы, стена сдвинулась дальше к северу, новые Монмартрские ворота выросли на углу нынешней улицы Абукир, где прошла новая стена (уже не Филиппа-Августа, а Карла V). Еще более поздняя стена (стена Людовика XIII) стояла у нынешнего дома № 156 по улице Монмартр: так что старинная эта улица способна служить шкалой, на которой любопытный пешеход может отмечать, шаг за шагом, расширение и рост Парижа, поглощавшего луга и речки и мирные деревеньки, обращавшего всю эту красоту в тесные кварталы, в пустыри или площадки для игр.

Многие дома на славной старинной улице Монмартр могут с гордостью напомнить об именах своих постояльцев. Скажем, в доме № 112 останавливался поэт Мистраль, только что прибывший в гордую столицу, сжимая под мышкой свою новую поэму. Дом № 144 построен в конце XIX века на месте кладбища, где похоронен был Мольер (можно сказать, «построен на костях великого Мольера»): на фасаде его видна реклама издательства Жирардена и типографии, и, надо сказать, южная часть квартала вообще славилась своими печатнями, журналами, редакциями (в не меньшей степени, чем его северная часть славилась своими пошивочными ателье и складами готового платья). До Первой мировой войны в квартале размещались редакции нескольких крупных газет, а также происходили события, попадавшие на первую полосу… Скажем, в доме № 146, что тоже по соседству с печатней, было уже до войны кафе, где собиралась и галдела газетная братия. За столиком этого кафе 31 июля 1914 года был застрелен Жан Жорес; загляните в кафе, и вам охотно покажут и злополучный столик, и бюст Жореса, и вырезки из тогдашних газет (заодно напомнят, кто такой был великий Жорес).

Неподалеку от этого трагического места в доме № 33 по улице Сантье жила в свое время (точнее – в 1741 году) милая, хотя и не знатная (тут же, в квартале, на улице Клери она и родилась без особой помпы), дама по имени Жанна, точнее даже – Жанна-Антуанетта Пуассон, бывшая в ту пору замужем за месье Ле Норман Д Этиолем (вполне достойный брак, но сердцу хочется большего). Однажды на балу в Версале даме этой удалось обойти многих своих конкуренток в борьбе за рассеянное королевское внимание, и представленная Людовику XV в качестве маркизы де Помпадур дамочка из окраинного квартала ухитрилась вытеснить из королевского сердца саму герцогиню де Шатору. После чего прекрасная маркиза переселилась в новый роскошный особняк на улице Клери (близ ее отчего дома), а оставленный женой месье Ле Норман д'Этиоль переехал в другой особняк (нынешний № 22-24, все эти особняки XVII века на месте и ждут праздного туриста).

Конечно, жизнь дамы, которая вознеслась на такие вершины, заслуживает отдельной книги, на которую у меня не нашлось времени. Но таких книг вышло много, и я отсылаю вас к интересному труду господина Сулави «Личная жизнь Людовика XV», из него вы все узнаете про то, как, став фавориткой короля, дама с улицы Клери стала вмешиваться в высокую политику, даже и международную, и что из этого вышло. Что же касается самой ее родной улицы Клери, то она возникла в результате очередного перемещения к северу городской стены (на сей раз стены Карла V). У нового крепостного рва стоял особняк Клери, от которого улица и получила свое название. С самого XVII века на улице этой селились среди прочего люда художники и писатели. В доме своего брата Тома поселился в 1665 году, перебравшись в Париж из Руана, Пьер Корнель, который прожил здесь добрых шестнадцать лет и написал множество пьес. Ансамбль домов под номерами 19 и 21 принадлежал в конце XVII века священнику и врачу Роберу Поклену, который приходился родным братом Мольеру. В XVIII веке дома эти снимал торговец картинами месье Лебрен, жена которого, сама дочь художника, держала здесь модный салон. В доме № 97 жил до самого 1793 года с родителями поэт Андре Шенье, оплаканный нашими Пушкиным и Лермонтовым, ибо Революция, как известно, отрубила ему голову. В том же роковом 1793 году близ этих мест (на углу улиц Борегар и Дегре) храбрый барон де Батц попытался спасти жизнь королю Людовику XVI, имевшему мужество протестовать против ревтеррора и жестоко поплатившегося за это.

В этой части квартала, особенно близ улицы Луны и улицы Благой Вести, и ныне заметно повышение уровня мостовой: это след былого оборонительного бастиона. В церкви Благой Вести (Нотр-Дам-де-Бон-Нувель), которая была построена в середине XVII века, разрушена в лихие времена, а столетие спустя построена заново, можно увидеть немало старых картин, в частности полотна живописцев середины XVII века Филиппа де Шампеня и Никола Миньяра. По правую руку от рю Клери лежит Каирская улица, проложенная на месте старинного монастыря, а чуть подальше – Нильская улица и Каирская площадь. Откуда взялись здесь, на севере Парижа, все эти египетские названия, а также дома с лотосами и сфинксами – об этом (равно как и о прославленном любимце Франции, умевшем стать победителем всех проигранных им сражений) следует рассказать особо. Вернемся мы особо и на Мэльскую улицу, с которой начали рассказ о квартале, ибо именно на этой улице впервые объявился в Париже будущий его музыкальный кумир блистательный Ференц Лист…

Некий египетский уклон в космополитическом, хотя и высокопатриотическом, городе Париже без труда сможет заметить даже вполне рассеянный турист. Глянь-ка, площадь Пирамид. А вот еще и улица Пирамид. А вон Каирская площадь. А рядом с ней Каирская улица и Каирский пассаж. И еще есть Каирская линия в том же пассаже. Декор в ней, понятное дело, египетский или, на худой конец, ложноегипетский. Но вот Абукирская улица, это еще что? А вот Нильская. Знаток Востока заметит и улицу Дамьет (есть такой город в дельте Нила). А вот обелиск из Луксора… В чем же дело? Откуда дровишки?

Человек, мало-мальски знакомый с французской историей или с жизнью любимца романтических русских поэтов Наполеона Бонапарта (кто ж из нас не помнит «Воздушный корабль» Лермонтова? – «По синим волнам океана…», чуть дальше: «Спят усачи-гренадеры… под знойным песком пирамид…»), – человек этот уже догадался, наверное: все от него и идет, от корсиканского злодея Буонапарте, от великого императора-узурпатора, которым так гордится Париж. Известно, что двести лет тому назад Первый консул Франции, генерал Бонапарт отправился покорять Египет. На рассвете майского дня 1798 года тулонский рейд покинуло 300 кораблей, имевших на борту 38 000 солдат и 16 000 моряков. Надо упомянуть, что на судах было вдобавок 154 мало кому в военных кругах известных персонажа, которых для простоты называли «грамотеями» и командование которыми было поручено одноногому генералу Кафарелли де Фальга, носившему неофициальное прозвище Папаша-Костыль. Это была научная экспедиция по изучению Египта, которую велел взять с собою в поход Первый консул, честь ему и слава…