Д. Лихарев - Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

В ноябре 1901 г. Фишер был произведен в полные адмиралы. Назначение человека в таком высоком звании на пост второго морского лорда было в Англии тех времен делом несколько необычным. Сам Фишер рассматривал его лишь как ступеньку к креслу первого морского лорда.

ПЕРВЫЙ МОРСКОЙ ЛОРД

ЛЮДИ И КОРАБЛИ

МОРАЛЬ И АДМИРАЛТЕЙСТВО

«КОПЕНГАГЕН — КОМПЛЕКС»

«МОРСКАЯ ПАНИКА» 1909 г.

(Редьярд Киплинг)

«Эрой Фишера», когда им были осуществлены основные реформы британского флота, обычно принято считать время с 1902 по 1903 г., когда он занимал должность второго морского лорда, и далее, с 1904 по 1910 г., когда Фишер был первым морским лордом — самый высокий пост, какой только мог занимать военный моряк в Великобритании. Основные преобразования, осуществленные Фишером, можно свести к следующим пяти положениям: 1) реформа системы обучения и подготовки морских офицеров; 2) передислокация основных сил флота и сосредоточение их в водах метрополии; 3) сокращение численности корабельного состава флота за счет отправки на слом устаревших судов; 4) введение системы «неполных экипажей» на кораблях резерва; 5) создание «Дредноута» — линейного корабля принципиально нового типа, имя которого стало нарицательным для всех последующих кораблей этого класса.

Было бы весьма затруднительно дать изложение реформаторской деятельности Фишера в хронологической последовательности. Проведение в жизнь большинства из перечисленных реформ началось почти одновременно, они были весьма тесно взаимопереплетены и связаны между собой. Поэтому представляется более целесообразным предложить анализ преобразований Фишера, построенный по проблемному принципу. Начать следует, пожалуй, с характеристики самого Фишера и тех предпосылок и основ, благодаря которым его реформы были проведены в жизнь.

Ко времени возвращения Фишера в Адмиралтейство в качестве второго морского лорда, у него за плечами было уже 48 лет нелегкой морской службы. Без сомнения, Фишеру было присуще огромное честолюбие: свою военную карьеру он буквально «выкладывал по камешкам». Он всегда умел находить общий язык и ладить с вышестоящим начальством, во всяком случае, с теми, от которых зависело его продвижение по служебной лестнице. Достаточно сказать, что все капитаны, под началом которых ему довелось служить, предлагали ему оставаться и продолжать службу на их кораблях. Реджинальд Бэкон был недалек от истины, утверждая, что «Фишер… в своей морской карьере не сделал ни одной ошибки» 1.

И все же, это было долгое восхождение. Когда 21 октября 1904 г. Фишер, наконец, достиг вожделенного кресла первого морского лорда, ему было уже 63 года. Несмотря на солидный возраст, Фишер, ясностью мысли, душой и энергией, продолжал оставаться самым молодым человеком на военном флоте» 2.

На портретах и фотографиях тех лет Фишер выглядит человеком среднего роста и плотного телосложения. У него необычайно круглые широко открытые глаза с каким-то застывшим немигающим взглядом. Короткие с проседью волосы, жесткие, как проволока. Широкое скуластое лицо, неестественно желтый цвет кожи и низко опущенные уголки полных губ придавали всей внешности Фишера странные монголоидные черты. О кривотолках и слухах, связанных с якобы азиатским происхождением адмирала, уже говорилось. Фишера эти домыслы забавляли, хотя иногда и приводили в раздражение.

Адмирал Фишер был одной из интереснейших исторических личностей XX столетия. Он не являлся профессиональным политиком — оратором и ловцом человеческих душ, он не мог похвалиться богатством или аристократическим происхождением. Всем, чего он достиг, Фишер был обязан своей железной воле, энергии и упорству.

Фишер имел прекрасную память, быстрый и гибкий ум и большую работоспособность. Помимо всего прочего, адмирал был непревзойденным рассказчиком, веселым, и остроумным, не лишенным артистического таланта. Его память хранила неистощимый запас анекдотов и морских историй. Фишеру нельзя отказать и в способности к импровизации. Неплохой пример дает запись в дневнике британского посла в Германии Эдварда Гошена, датированная 6 сентября 1905 г.: «В ожидании короля (Эдуарда VII — Д. Л.) ужинали с Кемпбелл-Баннерманом. Появился сэр Джон Фишер, и стало очень весело. За едой король пытался подшучивать над ним: «Знаю я вас моряков, говорят, у вас в каждом порту жена». «То-то, я смотрю, Вам хочется стать моряком, сэр», — парировал Фишер» 3. Адмирал испытывал некоторое недоверие к печатному слову и всегда предпочитал ему непосредственное общение. Слово на бумаге утрачивает частично силу своего воздействия или, как выразился сам Фишер, теряет свою «арому» 4. Думается, что те «привилегированные», перед чьим носом Фишеру довелось потрясать кулаком, охотно согласились бы с этим утверждением.

В официальных отношениях Фишер часто бывал жестким, а если дело касалось серьезных промахов, допущенных подчиненными, то и жестоким. Немного найдется людей из числа современников Фишера, которые бы относились к нему равнодушно: он либо притягивал, либо отталкивал. Те офицеры, которые не числились в «пруду» Фишера, частенько автоматически попадали в число аутсайдеров. Знаменитые три «Н» Фишера — «нещадно», «неумолимо», «непреклонно» — шли бок о бок с внедрением в жизнь его реформ. «Если ты будешь противодействовать моей системе образования, я тебя сокрушу», прорычал как-то Фишер злосчастному капитану Эгертону 5. «Эра Фишера» — это не только дредноуты и подводные лодки, новая тактика и стратегия. «Эра Фишера» — это и длинные списки морских офицеров, часто из высокопоставленных семей, порой не бесталанных, которым навсегда пришлось распрощаться со своей карьерой. «Эра Фишера» — это взаимная подозрительность и непонимание между Адмиралтейством и флотом, шпионаж и интриги на кораблях и эскадрах. Флотские дрязги и скандалы выплеснулись далеко за пределы кают-компаний и кабинетов Адмиралтейства, затопив страницы газет, Уайтхолл и трибуну парламента. Стоит ли удивляться огромному количеству противников Фишера, как военных, так и гражданских.

И в то же время первый морской лорд мог быть мягким, добрым и даже сентиментальным. Он был восприимчив ко всякому проявлению чувств и всегда стремился отвечать добром на добро. Его «жесткий рот» смягчался в ответ на улыбку, а улыбка полностью меняла выражение его лица. Маленькие дети — самые строгие судьи — тянулись к старому адмиралу, и ему очень нравилось, когда они трогали его парадный мундир, играли с орденами и звездами.