Д. Лихарев - Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

Надо отдать должное Фишеру — он всячески стремился демократизировать корпус морских офицеров: «…ум, характер и манеры не являются исключительными качествами детей тех родителей, которые могут позволить себе потратить тысячу фунтов на их обучение, Давайте дадим каждому мальчишке испытать свой шанс независимо от глубины кошелька его родителей» 7. По подсчетам Фишера, плата за обучение в военно-морском колледже автоматически исключала из числа претендентов представителей тех семей, чей годовой доход был меньше 700 ф. ст. «Если предположить, что средний состав семьи пять человек, то отсюда следует, что число людей, из которых набираются морские офицеры, составляет не более 1 500 000, а ведь больше половины этого числа женщины и дети. Из оставшейся части населения в 41 500 000 человек практически ни один не имеет шанса стать офицером военного флота! Поистине мы ищем наших нельсонов внутри слишком узкого круга!» 8.

На наш взгляд, утверждение американского исследователя Артура Мардера, что «Фишер был демократом, а возможно даже в душе социалистом» 9, страдает некоторым преувеличением. Тем не менее, приведенные выше высказывания характеризуют взгляды Фишера на проблему комплектования офицерского корпуса, как, весьма радикальные. Такие убеждения тем более удивительны, что адмирал, на первый взгляд, сам был представителем замкнутой военной касты. Но это только на первый взгляд. Как уже говорилось, в начале своей морской карьеры Фишер испытал серьезные материальные затруднения и быстрым продвижением был обязан только своим талантам и настойчивости. За военные заслуги в 1894 г. Фишер получил титул барона (барон Килверстон), а в 1909 г. стал пэром и пожизненным членом палаты лордов. Титулы облегчили Фишеру доступ к монарху, возможность общения с членами кабинета министров, сделали возможными связи и знакомства с влиятельными людьми. И все же Фишер так и не смог «интегрироваться» в истеблишмент Британской империи, оставшись до конца своих дней аутсайдером, несмотря на титулы и заслуги. Лондонский высший свет не принял адмирала. В одном из писем Эдварда Грея от 12 июля 1905 г. есть такие строчки: «Вчера вечером на обеде у Розбери леди Фишер сделала массу неуместных замечаний, которые шокировали всех, кроме самого Фишера» 10.

Неприятие, по-видимому, было взаимным, поскольку адмирал часто высказывался о верхушке в весьма нелестных выражениях, критикуя «старую банду» 11. Несмотря на частые контакты с монархом, и танцы с герцогинями на придворных балах, Фишер до конца дней остался радикалом по своим политическим убеждениям. Старый адмирал считал, что подавляющее большинство людей, облеченных высшей властью в Британии, занимают свои посты по праву рождения, а не по заслугам. Как правило, Фишер предпочитал общество либеральных политиков, таких как Маккенна, Черчилль, Асквит, Ллойд Джордж. Тори гораздо чаще навлекали на себя критику адмирала, который называл их «мандаринами», и «ретроградами». Возможно, именно по этой причине у первого морского лорда были довольно натянутые отношения с Лигой военно-морского флота Великобритании, которая неизменно поддерживала консерваторов.

Аналогичным образом политические убеждения Фишера характеризуют и его связи с прессой. Среди журналистской братии «лучшими друзьями» адмирала были либо откровенные радикалы вроде У. Т. Стида, либо, на худой конец, «неортодоксальные» правые вроде Арнольда Уайта. Таким образом, стремление Фишера демократизировать офицерский корпус военнно-морского флота не шло вразрез с его политическими убеждениями.

Неудивительно, что многим, из власть имущих, такая радикальная реформа подготовки морских офицеров пришлась не по вкусу. Десять лет спустя после опубликования «схемы Селборна» Фред Джейн напишет: «Немногие реформы критиковались так неистово и в то же время так незаслуженно… Как и все его преобразования, она явилась слишком смелым шагом для ультраконсервативных умов британского флота, ненавидевших все, кроме самых медленных, постепенных перемен» 12. Здесь следует отметить, что «социальная» критика «схемы Селборна» началась гораздо позднее. Первоначально реформа получила почти единодушное одобрение. Даже такие непримиримые критики Фишера из числа профессиональных военных, как Карлион Белаерс, отметили ее положительные качества и своевременность 13.

Поначалу немногочисленные критики, главным образом, отставные адмиралы и офицеры, требовали отказа от «схемы Селборна» под тем предлогом, что на военных флотах других стран такие изменения не планируются. Этот аргумент был отвергнут. Некоторое время спустя многие морские державы последовали примеру Англии, осуществив аналогичные преобразования в системе подготовки морских офицеров. Причем в Японии это было сделано в самый разгар войны с Россией.

31 августа 1903 г. Фишер покинул Адмиралтейство, получив назначение начальником военных верфей в Портсмуте. Он оставался на указанной должности чуть более года. Как было официально объявлено, пребывание в Портсмуте позволило адмиралу наилучшим образом контролировать проведение в жизнь разработанной им системы образования. Многим тогда казалось, что такое перемещение Фишера означает опалу и, по сути дела, конец его карьеры. Иногда так думал и сам Фишер. Однако его опасения оказались напрасными. Когда срок пребывания Уолтера Керра на посту первого морского лорда стал близиться к концу, было решено, что его заменит Фишер. 21 октября 1904 г. Фишер вновь вернулся в Адмиралтейство, на этот раз в качестве руководителя морской политики Британской империи.

В мае 1904 г. Селборн направил ему два программных документа, в которых сжато излагались некоторые аспекты будущей морской политики 14. В первом меморандуме говорилось о новом распределении функций в Адмиралтействе и расширении полномочий первого морского лорда. Этот шаг был предпринят с целью усиления позиций Фишера на тот случай, если его реформы встретят оппозицию в военно-морском ведомстве.

Второй документ содержал целый ряд положений, которые уже неоднократно высказывал сам Фишер: обучение артиллерийскому бою на дальних, дистанциях, вывод из состава флота устаревших кораблей, требование большего количества миноносцев и подводных лодок, введение новых принципов мобилизации, разработка новой военно-морской доктрины. Была упомянута и необходимость перераспределения базирования британского флота, правда, в очень обтекаемом виде: «организация и комплектование наших заграничных эскадр требует пересмотра». Самая главная мысль, которая совершенно четко выражалась в первом параграфе меморандума, гласила, что в основу будущей политики Адмиралтейства должен быть поставлен принцип строжайшей экономии. Наличие такого положения не вызвало удивления у Фишера и не особенно его расстроило. Фишер не отказался от своего намерения удержать на прежнем уровне расходы на военно-морской флот за счет сокращения армейского бюджета.