Д. Лихарев - Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

После смерти адмирала в 1920 г. и выхода в свет первого тома «Мирового кризиса» в 1923 г., Черчилль во многом пересмотрел свои отношения с Фишером и вместе с ними свои взгляды на «Балтийский проект». Но только в конце 20-х гг. Черчилль счел возможным сделать достоянием гласности, насколько далеко Фишер заходил в своих нападках на него, как в Адмиралтействе, так и в правительственном кабинете в мае 1915 г.

Когда в 1929 г. вышла двухтомная работа Реджинальда Бэкона о Фишере, Черчилль был крайне раздосадован той критикой, которой подверг его автор на страницах своего труда. В ответ на нападки Бэкона бывший морской министр опубликовал в апреле 1930 г. большую статью о своих отношениях с Фишером. Впоследствии этот материал был включен в книгу Черчилля «Великие современники». Публикация Черчилля очень важна для правильного понимания той роли, которую сыграл Фишер в Адмиралтействе в годы войны, и его отношения к «Балтийскому проекту». Черчилль, в частности, писал: «Биограф изо всех сил тщится представить его блестящим военно-морским стратегом и военным руководителем. Нам напоминают о том, что у него был замечательный план по форсированию проливов и прорыва на Балтику силами британского флота с тем, чтобы завоевать господство на этом море, отрезав Германию от скандинавских источников сырья и высвободив русские армии для десантной операции поблизости от Берлина. Действительно, лорд Фишер часто говорил и писал о данном проекте, и мы с ним начали строительство множества бронированных плоскодонных судов для высадки войск под огнем. Я, тем не менее, не верю, что у него когда-либо был конкретный и всеохватывающий план действий» 9.

В большей своей части раздел о Фишере в «Великих современниках» звучит убедительно. Во всяком случае, эта публикация Черчилля снимает камуфляж, сделанный в 1916 г., и немного позднее. Как ни парадоксально, но она скорее укрепляет репутацию Фишера, как стратега, нежели подрывает ее. Если адмирал действительно считал возможным полагаться только на дальнюю блокаду и выжидать, пока не представится случай для сражения в выгодных для английского флота условиях, такую позицию трудно оспаривать. Если «Балтийский проект» был ни чем иным, как поводом для разговоров и средством для того, чтобы предотвратить претворение в жизнь наиболее рискованных проектов Черчилля, это свидетельствует в пользу Фишера!

Таким образом, «Балтийский проект» служил для Фишера прикрытием, под которое он «выбивал» деньги для выполнения судостроительной программы, а впоследствии предлогом не давать кораблей для Дарданелльской операции. В пользу такого предположения имеется немало косвенных свидетельств. Фишер никогда не обсуждал план прорыва в Балтийское море с командующим флотом в водах метрополии адмиралом Джеллико. Перед генеральным морским штабом ни разу не была поставлена задача разработать операцию по высадке десанта в Померании. Никто за всю войну не спрашивал мнения военных о «Балтийском проекте» 10. И, наконец, никаких консультаций по поводу возможных совместных действий не было проведено с русским командованием.

Фишер прекрасно понимал, что для осуществления такой грандиозной десантной операции нужно выполнить целый ряд не менее тяжелых предварительных условий. Для обеспечения успеха следовало прочно заблокировать немецкие корабли в устьях Эльбы и Яды, захватить в качестве плацдармов несколько островов у побережья Германии и, самое главное, нанести решающее поражение основным силам германского флота, что, кстати сказать, так и не было сделано за всю войну. Но даже если бы все это удалось осуществить и высадить десант, немцы, используя свою разветвленную сеть железных дорог, смогли бы быстро сосредоточить превосходящие силы и сбросить десант в море. Поскольку в те времена отсутствовала стратегическая бомбардировочная авиация, разрушить германские сухопутные коммуникации было невозможно. Британские же перевозки морем пополнений, боеприпасов и амуниции для экспедиционной армии сразу были бы поставлены под вопрос из-за действий немецких подводных лодок.

Таким образом, крупная десантная операция против балтийского побережья Германии даже в теории выглядела весьма проблематично. Добавим, что германские военно-морские эксперты никогда не принимали всерьез такую возможность 11. Рейнгард Шеер, которому довелось командовать Флотом Открытого моря в Ютландском сражении, заметит впоследствии в своих мемуарах: «Что Англия станет искать боя с германским флотом в Балтийском море, — это было невероятным, так как все выгоды были здесь на нашей стороне…» 12.

Стратегическая обстановка в декабре 1914 г. все больше повергала Черчилля в уныние. Фишер, все время твердивший о «Балтийском проекте», стойко отвергал его план по захвату острова Боркум, хотя морской министр настаивал, что захват этого острова должен стать необходимым предисловием к балтийской операции. Черчилль очень удивился, когда первый морской лорд отверг такую последовательность.

Бомбардировка Ярмута линейными крейсерами Хиппера и особенно короткое безрезультатное сражение между главными силами германского и английского флотов, когда первый предпринял бомбардировку Скарборо, заставили Фишера сосредоточить внимание на нуждах Гранд Флита. К середине декабря начали все явственнее проявляться симптомы его раздражения против Черчилля. Чтобы отвлечь морского министра от планов по захвату острова Боркум, Фишер начал настаивать на проведении более наступательной политики постановки минных полей. Здесь он полностью принял точку зрения Джеллико, что активное минирование вод в районе Гельголанда есть наилучший способ заблокировать германский флот. Черчилль же постоянно противился этой идее, полагая, что минные поля впоследствии помешают проведению десантных операций против германского побережья 13.

4 января 1915 г. Фишер подал прошение об отставке. Причиной послужил налет цеппелинов на Лондон. За несколько месяцев до этого Черчилль признал ответственность Адмиралтейства за защиту страны от нападений с воздуха. В дневнике Асквита имеется следующая запись, датированная 5 января 1915 г.: «Старик Фишер всерьез предложил в ответ на рейды цеппеллинов расстреливать всех немецких пленных, и когда Уинстон отказался воплотить в жизнь это по-государственному мудрое решение, он послал формальное прошение об отставке. Но мне кажется, что к этому времени он уже одумался» 14.

В 20-х числах января произошло событие, которое заставило морского министра и первого морского лорда на время забыть свои ссоры. Как известно, в самом начале войны германский крейсер «Магдебург» во время операции против русского побережья в Финском заливе ночью наскочил на мель. На следующий день его обнаружили русские крейсера «Богатырь» и «Пал-лада». Моряки русского Балтийского флота, тщательно обыскав мелководье поблизости от «Магдебурга», нашли шифровальные таблицы и книгу трехфлажного сигнального кода, выброшенные немцами за борт при подходе кораблей противника 15. Русское командование снабдило ценной информацией союзников, и вскоре она начала приносить свои плоды.